друг дружку вилками и страшно ругаться, как это принято между Злохвостами на Угощени-ях.
- У меня куча больше, чем у Глоба! - хвастался Чанк.
- А у меня лучше растрепана! - ответил Глоб и для пущей убедительности сломал свою
вилку и бросил ручку в Чанка. Меткости ему явно не хватало. Просвистев мимо Чанка об-ломок вилки угодил прямо в затылок Дождехвосту. Дождехвост тут же вытащил зонтик, который всегда брал с собой на всякий случай, и огрел им Чанка по голове, который в это время вытаскивал из-под стола большую потрошеную рыбину. Чанк не стал разбираться, а
принялся лупить Дождехвоста по ушам, причем два раза промахнулся и попал по носу
Сноргу.
День Рождения был почти в самом разгаре.
Все это время Смигл раскачивался на хвосте и умолял отпустить его вниз, чтобы он мог
присоединиться. Но тут, оглушительно свистнув в свисток, Король объявил, что сейчас он
будет всех угощать томатным соусом.
Способ угощения оказался исключительно остроумным. Король зарядил соусом свой
водяной пистолет, и сокрушительные струи томатной жидкости полетели во все стороны.
Дождехвост тут же раскрыл зонтик, а остальные, словно солдаты под артобстрелом, полезли
под стол, толкая перед собой консервные банки.
Оставшись в одиночестве и потратив еще немного соуса на Смигла, Король решил, что
пора оживить затихшее веселье. Большинство Злохвостов уже храпело под столом, и Король
стал швыряться в них разными вещами. Мышеловка и обглоданные груши внесли под стол
некоторое оживление. Против водяного пистолета Злохвосты были бессильны. Но мыше-ловку и груши было очень хорошо кидать обратно. Угощение приобрело энергичный и даже
яростный характер. При удачном попадании груши разлетались вдребезги. Так что вскоре
они кончились и в дело пошли Ляпики. Ими можно было кидаться снова и снова.
Очередной меткий выстрел угодил Королю в лоб, и он почувствовал, что пора отдохнуть. Оглушительно свистнув, Король объявил:
- Перерыв!
Смигл, которому было очень жаль, что самая интересная часть Угощения прошла без
него и, особенно, его окончание, пропустил свист мимо ушей. Он, наконец-то поймал одного
из попавших в него Ляпиков (это оказался Дингл) и запустил им в Короля.
Удар был точен. Дингл влепился Королю прямо в нос. Смиглу стало гораздо лучше.
Гораздо меньше это понравилось Королю. От неожиданности он проглотил свисток и теперь
свистел каждый раз, когда делал глубокий вдох или хотел закричать.
Его Величество рассвирепел. Сверкая глазами, он отлепил Дингла от своего носа, ска-тал в мячик и хотел было бросить обратно. Но тут все услышали ясный и чистый звон, свет-лый как раннее утро.
- Ура! - радостно закричал Дингл. - Я его вовсе не терял! Просто он зацепился за что-то!
- Молчать! - взвыл Король.
- Фьють! - свистнул Королевский живот.
- Динь! Динь! Динь! - зазвенел Дингл пуще прежнего. Потому что Король в ярости тряс
его так сильно, что хорошие мысли запрыгали в нем как монетки в игральном автомате.
- Это тот самый Ляпик, от которого все неприятности. Я его узнал, - сказал Чанк.
- Ах, ты Умнохвост ушастый, - тихо, чтоб не свистеть, просипел Король и бросил Дингла в Чанка. Чанк пригнулся, и Дингл, подпрыгивая, как резиновый, улетел далеко в кусты.
Там он, расправившись и успокоившись присел на камушек и стал не торопясь разбираться
со своими мыслями, что накопились в нем за прошлые дни.
- Ерунда все это, - постарался остановить ссору Глоб. - Все равно "Тум!" лучше, чем
"Динь!".
Чанк повернулся к Глобу, чтобы доказать обратное. Но тут Король сказал:
- Сейчас я буду говорить речь. Потом мы будем спать. А когда поспим - еще поугощаем-ся. Соберите всех Ляпиков и засуньте их в банки.
Злохвосты стали готовиться ко сну. Но оказалось, что во время Угощения, они разбро-сали банки по всей свалке. И, чтобы не слишком себя утруждать, Злохвосты слепили из Ляпиков большой комок и запихали его в соусник, решив поделить их утром. В соуснике было
тесно. Ляпики едва могли дышать. Но выбраться наружу сами они не могли.
Тем временем Король начал свою речь. Речь была длинной и скучной. Сначала Злохвосты сидели на столе и внимательно слушали, посапывая носами в наиболее важных местах.
Потом, один за другим стали заваливаться на бок, переходя на похрапывание. И, наконец, сам Король, не переставая что-то бормотать, мирно засопел в унисон с остальными.
Не уснул только Смигл. Его снова подвесили за хвост и наобещали кучу неприятностей, если остатки соуса исчезнут. Но Смигл не обижался. Он думал о том, что впереди еще два, а