то и три, праздничных дня.
Ляпики тоже думали об этом. Они возились и ворочались в соуснике изо всех сил. Но
ничего хорошего от этого не происходило. В соуснике оставалось немного соуса, и никто из
них не прилип ко дну или к стенкам. Но Злохвосты так сильно сдавили их друг с дружкой, что Ляпики стали похожи на комок слипшихся пельменей.
- Если бы могли отлепиться друг от друга, мы бы освободились, - говорили они, снова и
снова пытаясь расцепиться. Но единственное, что они могли сделать, так это перелепиться в
одного громадного Ляпа. Очень неуклюжего, тяжелого и медлительного. Но, зато этот Ляп
мог двигать руками, ногами, вертеть головой и говорить низким бумкающим голосом. Это
был настоящий большой Ляп! А сзади у него вместо хвоста висел маленький Вилли и даже
помахивал собой, как настоящим хвостиком.
- Мамочка! - завизжал Смигл. Ему показалось, что это он выспал такого ужасного мон-стра.
Большой Ляп вылез из соусника, шагнул к машине и легко, как пушинку, поднял
Смигла за хвост высоко-высоко над землей. О такой силе Ляпики даже не мечтали.
- Хо! Хо! Хо! - забумкал довольный великан.
Потом он повернулся, сделал еще два шага и опустил дрожащего от страха Злохвоста
прямо в опустевший соусник. Теперь, если бы Смигл уснул, он исчез бы вместе с выспанным
соусником.
На чистом ночном небе, как автомобильная фара, сияла полная Луна. Ровным спокой-ным светом заливала она округу, освещая кучи мусора, Королевскую Машину, остатки
праздничного стола и покачивающуюся фигуру гигантского Ляпа.
Ляп посмотрел вниз и увидел свою тень. Она была больше его самого.
- Хо! Хо! Хо! - снова забумкал Ляп и пошел к столу, на котором вповалку спали Злохвосты. Они оказались маленькими и совсем не страшными.
- Теперь я слишком большой для консервной банки, - сказал Великан. Внутри его головы что-то закопошилось. Прислушиваясь к себе, Ляп понял, что это мысли. Причем, одна
из них была особенно активной и прямо-таки лезла на ружу.
- Ага! - сказал Ляп, когда шустрая мысль наконец-то выбралась на поверхность.
С помощью куска веревки он связал Злохвостов друг с другом, перетянув им хвосты
чуть пониже кисточек, а два свободных конца привязал к хвосту Короля.
- Этот День Рожденья надо оживить, - Ляп ухватился за край стола и, словно бумажку, перевернул его. Спящие Злохвосты кубарем повалились друг на друга и мигом проснулись, осветив происходящее красным светом ушей. Кто-то явно захотел, чтобы ему сели на голову.
- Сядьте на него! - заверещал разъяренный Король, озираясь вокруг в поисках винов-ника. - И пусть на нем сидят все по очереди до конца следующей недели!
Но тут откуда-то сверху раздалось:
- Фу-у-у!..
Король остолбенел. Во всей округе еще никто и никогда не смел говорить ему "Фу-у-у!.." Его Величество Король Злохвост медленно поднял голову и увидел на крыше своего
дворца громадную фигуру, освещенную ярким лунным светом. Она была невероятно большой - куда больше того, на что можно было сесть.
- Вай!!! - в испуге завизжали Злохвосты.
Но Короля Злохвоста было не так-то просто испугать.
- Ша! - рявкнул он. - Это Смигловская работа. Он наверняка опять уснул.
Но тут из соусника послышался париглушенный булькающий голос:
- Это не я... буль-буль... Я ничего не делал!
Гиганты, да еще говорящие соусники - это было уже слишком. Потеряв голову от страха, Злохвосты бросились врассыпную. Но недалеко, потому что хвосты у них были связаны.
- Пустите! - кричали одни.
- Отдай мой хвост! - вопили другие.
- Фьють-фьють! - свистел Королевский живот.
Злохвосты тянули в разные стороны. Вскоре у них получился почти правильный круг, который сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, стал вращаться как раскрашен-ная лампочками карусель. Вращение становилось все стремительней. Раскаленные добела
уши сверкали и с треском разбрасывали искры, сливаясь в одно огненное колесо, на которое
было больно смотреть. Казалось еще чуть-чуть, и оно со свистом унесется в небо, где взо-рвется праздничным фейерверком.
Но тут веревка лопнула.
Колесо с воплями разлетелось в разные стороны.
И на этом Большое Королевское Угощение закончилось ...
Когда над свалкой снова воцарилась тишина, Большой Ляп тяжело спрыгнул с машины и прямо через кусты направился в Буш. Время от времени он снова начинал смеяться:
"Хо! Хо! Хо!". При каждом "Хо!" от него отлетали маленькие кусочки, и вскоре весь Ляп рассыпался на кучу маленьких отдельных Ляпиков.