– Это как?
– Процедура довольно болезненная, к ней надо привыкнуть.
– Ну мы же не йоги!
– Этим пользуются не только йоги!
– Даже так? Интересно!
– Если есть напряжение, особенно у женщин, или мучит сексуальная неудовлетворенность, или художнику надо превратить сексуальную энергию в творческую, освободить энергию – свернутую кобру кундалини, когда она по причине переедания или других прегрешений не идет вверх, нужно положить под собою большой коврик и не сразу, а постепенно садиться, придерживаясь руками, погружаясь в иглы обнаженным телом, зависать над ковриком на руках ниже и ниже для более глубокого соприкосновения. И в конце концов, расслабив руки, приступить непосредственно к самому сидению на аппликаторе. При этом можно читать любую привычную молитву любой из конфессий, несомненно, боль отступит, и пойдет уникальный опыт йогов – процесс вымывания застоялых энергий. Эти дикие неуправляемые энергии станут податливыми, послушными, изменят русло и пойдут туда, куда следует идти при духовном совершенстве, а именно – наверх. При этом молитва полезна как связь.
– Что вы обычно чувствуете, когда вот таким образом усаживаетесь практически на гвозди?
– Получаю мощный энергетический заряд. Уходят боли. Любые боли. Исчезает тяжесть. Происходит духовное насыщение тела. Слышали о том, что йоги могут силою кундалини двигать планеты?
– Конечно.
– Если голова мутна, облегчение наступает и в голове, потому что снизу через позвоночник проходят энергии ко всему телу. Процесс привыкания может длиться в течение трех-пяти минут.
– А опыт с чашей мы можем проделать?
Поющая чаша у Валерия Ивановича привезена из Тибета. Выточена из металла метеорита, упавшего когда-то на землю. Если сравнивать ее с волшебным предметом, то подобные есть на земле. К примеру, это камень внутри Кааба в Мекке, вокруг которого ходят мусульмане в священном своем хадже. Когда Липенков водит деревянным пестиком по тонким краям, чаша издает удивительные звуки. Поет. Причем двумя голосами с разницей в октаву. При этом Валерий Иванович обычно подпевает нотой третьей октавы. Это звучит предельно оригинально – очень приятным, гармоничным трезвучием. Если в чашу налита вода, она на определенном этапе набора силы звука начинает выпрыгивать многочисленными активными капельками, а потом фонтаном!
Видела это много раз и даже приобрела подобную чашечку, только меньше, на вернисаже у тибетских волхвов. Теперь время от времени забавляюсь игрою и удивляю гостей прыганием воды.
А в тот день он показал еще один способ использования и чаши, и аппликатора.
– Можно ложиться на аппликатор, – посоветовал Валерий Иванович, – а на тело поставить чашу, причем, если мы хотим убрать боль, играть на ней противосолонь. Когда боль уйдет, играть посолонь, как бы вливая или привлекая новую энергию.
Сгорая от любопытства и не испытывая боли, я улеглась на большой аппликатор. Когда энергия колючек начала «работать», Валерий Иванович завел мычащую мантру, похожую на звук «Оум».
Тут и началось настоящее чудо. Чашу мне Липенков устанавливал на места чакр. И специальным деревянным приспособлением, похожим на толкушку, провоцировал ее петь. Но чаша не только пела. Всеми фибрами я чувствовала нечто похожее на движение приближающегося поезда – а именно некий вибрирующий энергетический свод вокруг себя. А так как она находилась на одной из моих чакр, то часть организма, которая соприкасалась с этим вибрирующим сводом, тоже начинала петь и вибрировать. Закрытыми глазами увидела тогда удивительные образы.
Когда чаша пела на грудной клетке, два светящихся коловрата вращались навстречу друг другу. А надо мною горел третий стационарный неизменный яркий круг.
Затем, когда ее переместили на солнечное сплетение, я видела столб света, нежно растворенный во мне, пробуждающий животворящие инстинкты. Возможно, то же самое чувствуют растения, пробивающиеся сквозь толстые слои почвы весной.
На области таза я четко видела два ассиметричных круга, причем сама себе не поверила. Это были нимбы Богородицы с Ребенком. Лики были неясны и расплывчаты. Но образы, несомненно, присутствовали. Если учесть, что я далеко не человек церкви, а человек науки, то видения конкретно для меня были крайне странны и до сих пор необъяснимы.
Наконец, лежа на животе, когда чаша пела на моей спине, я видела один-единственный глаз по центру чуть выше головы моей. И взор его был направлен с улыбкой, как мне казалось, в мою суть.
Сеанс иглотерапии на коврике Ляпко длился тогда около часа.
И, когда я чуть ли не травою начала прорастать сквозь диван, Липенков убрал волшебную чашу с меня и произнес три раза свою солнечную молитву: