Отсюда вывод: движение есть жизнь даже просто потому, что в движении отслеживание и энергетическое подключение сильно затруднено. Для этого движение должно происходить в виде перемещения в пространстве, а не на одном месте. Улетел на юга, пока тебя там по базе пробьют-подключат, а ты уже обратно вернулся отдохнувший, помолодевший.
У исследователей есть соображения на тему эффективности количества слоёв фольгированных материалов, но я с этим не экспериментировал, только пищевая фольга и фольгированный изолон в один слой.
Естественно возникает вопрос: достаточно ли будет для обретения полноценного здоровья экранироваться и позвоночник уже не разминать? Взял полосу, прилепил на спину, и через минут пятнадцать — о, счастье! — полегчало. Но не проживёшь же так жизнь с полосой на спине, да и костыль это.
Так что я уверен: и разминать придётся, и многое другое. Для достаточности защиты от такого способа отъёма энергии надо будет бросить употреблять яды, наркотики, таблетки, непригодную пищу, есть мало и редко, развиться ментально и научиться контролировать свою энергетику.
В общем, халявы, видимо, не будет.
Чёрная свеча
Между теми экстрасенсами, которые крутились вокруг нашей фирмы в 90-х, была одна спокойная такая женщина, не подорванная, в смысле башню у неё не сносило. Запомнилась мне история про её деда, которую когда-то ей рассказала мать.
Шла война, 43-й год, дед был на войне, матери тогда было лет одиннадцать. Однажды ночью она была в доме одна, её мать работала в ночную смену. Вдруг девочка проснулась от ощущения тревоги, потом послышались в сенях шаги, дверь открылась, и в избу зашли люди. Она точно знала, что дверь была закрыта и на засов, и на все крючки: время было ещё то. Хотела закричать, но не смогла, оказалась в каком-то оцепенении, так что могла только смотреть с палатей, что происходит.
Тем временем один мужчина и несколько женщин вошли в необычных балахонах, не церковных, но по виду религиозных. И, не включая света, поставили на дубовый стол чёрную свечу, зажгли и стали петь какие-то песни, от которых пространство словно затрепетало. Ей показалось, что это длилось долго. Свеча сгорела полностью, оставив на столе чёрное пятно.
Когда они ушли, её отпустило, она соскочила и кинулась к двери — все засовы и крючки были закрыты!
Когда мать вернулась, она не была удивлена, отнеслась спокойно и дочь успокоила, что всё хорошо, ничего плохого не случилось. А когда её отец вернулся с войны, то несколько лет до этого разговор не заходил, а однажды дочь ему рассказала и сказала дату и время, когда это произошло. Он долго думал, а потом рассказал такую историю.
В эту ночь их бросили брать высоту, которая была настолько хорошо защищена, что их полк не мог это сделать уже месяц. Он знал, что это будет его последним боем, потому что шансы выжить равнялись нулю. И вот, когда они пошли в атаку, им овладело какое-то ликование и он побежал вперёд в этом состоянии, кромсая всех налево и направо. И осознал себя в тот момент, когда доты были взяты, а наши войска уже пробили оборону. Все бойцы взвода остались живы. Всё обмундирование было изорвано в мелкие лоскуты — а ни у одного на теле ни одной свежей царапины.
Они потом обсуждали, что же это могло быть, но никакого объяснения так и не нашлось. Как на это отреагировало командование и остальные детали у него тогда не спросили, поскольку отнеслись к его рассказу как к вымыслу.
Тогда она свой рассказ закончила тем, что стол этот сохранился до сих пор, и на нём так и остался след от той чёрной свечи. За много десятилетий стол неоднократно пытались оттереть и отскабливали, но оказалось, что этим пятном доска словно пропитана насквозь, и попытки оставили. Так что если у кого есть желание, может приехать посмотреть.
Желания ни у кого не оказалось, как к этому относиться я тоже не знал, скорее всего, как к области чёрной магии: люди в чёрных одеждах жгут чёрные свечи, проходят сквозь двери.
В моей жизни было несколько эпизодов, когда в критической ситуации замедлялось время. Двигается кулак в моё лицо медленно, я его слева посмотрел, справа посмотрел, медленно ставлю блок, отвожу руку в сторону. Медленно бью в зубы, а потом ногой. Мгновенье — и всё происходит уже с нормальной скоростью, обидчик валяется на обочине. А в другом, более опасном случае, я вдруг очутился где-то уже в другом, безопасном месте. Вряд ли моё тело отразило бы в таком состоянии пулю, но то, что русские витязи перед боем входили в такое состояние, что описано в многочисленных источниках, для меня подлинно настолько, насколько подлинны испытанные мной замедления времени.