В конце концов он сдался и взамен на клятву что мы его не убьем — рассказал. Кюра поклялся могилами предков, пленник выпалил что знает, мол мусульманин может клясться только Аллахом. Поклялся Аллахом.
Пятнадцатый, по прозвищу Лёха-Троллейбус, послан к «пророку» в Белый дом доложить о текущем положении дел, выменять на базе три охотничьих ружья и прочий навар на водку и новую подстилку (мы не сразу поняли, что речь идёт о рабыне), взамен повесившейся предыдущей. Вернётся в «молочку» завтра утром.
Кюра обещал пленника не убивать, Аллахом клялся. Такое священно. Поэтому заколол его я. В какой-то момент ценность его сведений стала тяготеть к нулю. Встретился с Соколом глазами, он кивнул. Развернул тесак остриём вниз и всадил в сердце мощным ударом. Без тени сомнений. Сиделец даже удивиться не успел. Оставили тело вместе с остальными, только укрыли здоровенным промасленным брезентом.
До утра время есть. Наскоро кушали, расположившись в тепле подвала, полулежа на всяких одеялах и подушках вокруг низенького столика в восточном стиле.
Хозяин дома скомканно благодарил за спасение, перескакивал на выживание, описание своей усадьбы, потом на супер-тарантас.
— Понимаете, — он очертил в воздухе неровный круг самодельной лепешкой. — Советские инженеры никогда не экономили металл. От этого наши изделия прочные, крупные, тяжелые, весомые. Но для проходимости это скорее минус. Чем тяжелее техника, тем быстрее она сядет на брюхо. Тот же урал триста семьдесят пять — обжора. Хотя, подозреваю, будь у меня такой, сделал бы из него вездехода. Но он весит тринадцать тонн. А моя лягуха со всеми потрохами три с половиной. Это так же сказывается на расходе топлива. Металл по возможности экономили. Штамповка, ребра жесткости, всё такое. Сделан с австрийской педантичностью, технике сорок лет, а до сих пор бегает.
— А до Чечни чудо-повозка способна доехать? — перебил я его и посмотрел на Сокола.
Набиль замолчал, крепко задумался, прожевал, запил крепким чаем, но все же ответил.
— Понимаете, молодой человек. Чтоб уж до конца быть честным, условия никак нельзя назвать нормальными. Я дальше семи километров от усадьбы пешком не отходил, плюс радио слушал пока гонял генератор. Уже долгое время боюсь, знаете ли. Мороз. Дорог нет, ехать по снегу. Вы знаете, не уверен, что можно спокойно ездить по снегу.
— Площадь опоры.
— ?
— Это не я придумал. У меня был трактор. До недавних пор. Сельскохозяйственный. Колеса громадные и сдвоены. В результате площадь опоры — целых восемь великанских покрышек. Не знаю сколько мой зверь весил, но по снегу летал пушиночкой.
— А куда он, вы говорите, делся?
— Подбили его из базуки. Как танк. Мародёры, но другие. Теперь я пешеход. Но вы принцип поняли?
— Ещё до землетрясения думал о подобном. Звучит логично. Колесики у меня Эр-шестнадцать, есть два запасных. В теории могу подыскать аналогичные диски, покрышки какие попало, пусть и лысоватые. Камеры, заплатки, привести в порядок. Но, шпильки нужны очень длинные и прочные.
— Сможете изготовить?
— Вам надо в Чечню?
Я снова посмотрел на Кюру. Он пожал плечами, всем своим видом показывая, что решать такой вопрос будет Адам Султанович.
— Всё дело в системной восприятии, уважаемый Набиль. Есть вы с дочкой, которые хотите уехать. Значит, вас тут уже ничего не держит. Конечно, отправь мы зэков обратно к дьяволу, тут станет не так страшно. Но, всё же… Есть девять чеченцев, которым надо домой. Вместимость вашего тарантаса десять пехотинцев, одно отделение. Плюс прицеп. Вот и получается. Суммировав вас имеем как раз плюс-минус отделение. Прицепите себе бочку зимней соляры. Какой расход у вашего рыбацкого причала?
— Примерно двадцать два литра на сто. Двигатель не новый. Думаю, по сплошному бездорожью будет больше. Кстати, по сравнению с тем же Уралом — просто трезвенник. Говорят, он и сто на сто потребляет.
Кюра засопел.
— Мой молчаливый товарищ имеет ввиду что это всё мои фантазии, решать будете вы с командиром. Ладно. Мы пойдем. Спасибо за тепло, за кров, за ужин. Не будем злоупотреблять гостеприимством, поищем базу бандитов на молокозаводе. Покажете, где он?
— Покажу направление. Отсюда далеко, но он виден издалека, найдёте. Только скорее выходите чтобы засветло успеть.
Вышли. Прощались. Маленькая Ирада жалась к отцу, но смотрела на нас во все глаза. Обычно суровый Кюра подмигнул ей и подарил шоколадку. Набиль сказал, что мы в его доме всегда желанные гости.
Двинули. Пойдем решать проблемы местных жителей.