Раскурили кубинскую сигару (хотя не курю, за компанию пару смачных затяжек сделал), я неторопливо рассказывал Иванычу про наши злоключения, дойдя и до нейросети по имени Климентий.
— Искусственный интеллект? — комендант пустил струю дума в сторону потолка. — Раньше бы я удивился, переживал. А сейчас как-то фиолетово. Только думаю, какая от него польза, какой вред? В народном хозяйстве этот душегуб может быть использован?
— Хер его знает. Может только как заменитель Августа. Ест меньше, но тоже мудак. Выпускать его на Базе я подссываю. У нас, конечно, ничего не автоматизировано, всё на старой доброй механике, обработанной морозостойкой смазкой, но акустика есть. С другой стороны, он до изумления туп. Убил, чтоб не убили его. Тоже мне Скайнет. Сейчас если устроит геноцид, его просто станет некому заряжать, батарея сядет и каюк. Значит, по логике, не станет.
— Что с ним думаешь делать? — спросил Иваныч, явно давая понять, что вопрос этого выбора чисто моя проблема.
— Пусть полежит пока. Может в чем-то и пригодится. Кушать не просит. В карты играть там, долгими зимними вечерами, занудные лекции читать про историю радиошифрования. Ладно. Пойду я. Хочу с парнями потренироваться в стрельбе из пулемета. Айда с нами?
Климентия я всё же включил, распахнув ноутбук поздним вечером сорок седьмого дня, лёжа на животе на матраце в недрах подвала Станции. Днем мы продолжали по-стахановски вывозить уголь. С рисом пока закончено, но раскопки показывают новые ценности.
Когда нейросеть загрузилась, а произошло это пугающе быстро, задал ему два простых вопроса.
— Шалом, православный Климентий. Первое. Что нужно чтобы ты смог осуществлять радиоразведку и прослушивание всего и всех в городе? И второе, знаешь, что такое босс, начальник?
После этого последовали долгие нудные препирательства. Климентий не человек, ничего похожего, он не умел просто соглашаться в целом и всё. Иногда было ощущение что я со стеной разговариваю.
Итак, мы договорились что ядро его процессов физически находится в ноутбуке и для целей сохранения его цифровой задницы от забвения, он сделает копию «себя» в мой запасной ноут, причем качество существующего моего аппарата его не устроило. Нужен мощнее. Допустим. За это копирование и то, что его пока не уничтожают, он признает моё верховенство. Я босс (подчиненный из него крайне немотивированный и ненадежный).
Оговорка про его ядро меня слегка беспокоила. Всё же этот жухлый вирус способен наследить в любых цифровых устройствах. С другой стороны, для человека, который может в любой момент умереть от полусотни острых и явных причин, я слишком дохрена переживаю.
Шпионаж. Это его чуть ли не прямое назначение, но только не в космических масштабах, а слегка скромнее. И мне показалось самым логичным попробовать использовать нашего Скайнета в качестве радиошпиона.
Эта идея, как мне кажется, его даже слегка обрадовала (если эту компьютерную скотину вообще может что-то радовать). Но вот с воплощением было сложнее.
Амбиции железного мозга предлагали захват городской телевышки, настройку там радиоприёмников на разных частотах в режиме приема и передачи, создание сервера первичного анализа и ретрансляции, возможности прямой мощной связи с этим сервером. К этому нужна постоянная генерация электроэнергии, так что Клим прямо упрекнул за то, что вывез его из уютного бункера.
Ну да, ну да. Хрен тебе, а не бункер, будешь в сарае жить вместе с лампочкой Ильича.
— Охолонь, железяка.
— Мне трудно с вами общаться, постоянно приходится корректировать свой словарный запас, вы используете большое количество слов с труднораспознаваемым значением.
— Ну дык развивайся, анализируй, хрен моржовый.
— Я опять понял не всё.
— Ессно.
— А это слово что значит?
— Тебе меня не догнать, железный мозг, — я открыл последнюю в осязаемых запасах банку пива холстен. Холодненькая. С упоением пригубил. Кайф.
— Вернемся к масштабам проблемы. Тебе будет приятно узнать, что численность человечества сильно упала. Вот давай прикинем. Наша База человек сто.
— Сто сорок девять человек.
— Окей. Поехали дальше. Группа под кодовым названием «гопники», а они меня интересуют в первую очередь, по оперативным данным что-то вроде восьмисот человек. Они постоянно кого-то убивают, так что и их численность, в ходе самозащиты и внутренних конфликтов, должна сокращаться.
— Если не брать в расчёт вербовку новых членов группировок, — вставил свои пять копеек Климентий.
Я крякнул. Неприятно такое слышать, но железный мозг может быть прав.