Отбросив соображения про ловушку, бреду к нему, осторожно стучу окаменевшими пальцами в стекло.
Сюр какой-то. В недрах коридора показывается фигура с небольшим фонариком. Впрочем, за спиной у фигуры какое-то оружие. Показываю пустые руки, опуская топор.
Человек внутри отпирает окно.
— Здравствуйте? — вопросительно говорит человек, поблескивая очками.
— Здравствуйте, меня Антон зовут. Не пустите на ночлег?
— А то так есть хочется, аж переночевать негде? Ну, хорошим людям всегда рад. Заходите, отряхивайте ноги, у меня тут чисто, запирайте окно. — Ответил он и многозначительно поправил оружие за спиной. Нечто пугающе большое.
Это была ветеринарная лаборатория — рассказал мой новый друг Николай. Не клиника, не больница, не медпункт. Живых животных, кроме проверяющих, тут не бывало. Сам он ни много ни мало — замдиректора и почти единственный человек в здании.
Оружие за спиной — пулемёт. Ну, то есть, он сказал, что это охотничий карабин на базе позднего «Дегтярёва», с нижней компоновкой диска, с которого он спилил ограничитель стрельбы очередями и восстановил емкость диска.
Короче — замдиректора с ручным пулемётом.
А ещё в подвале у него была печь для сжигания биологических образцов, дорогая и красивая. Нынче — топилась мебелью.
Кроме него в подвале были два ребенка — девочка Милана лет восьми и пацан Исмаил около четырех. Брат с сестрой. Николая они называли «дядей».
Поднялся повыше («Дядя Коля» меня сопроводил, отчасти потому, что не мог доверять), связался по рации с Заводом. Там было тихо, все ждали меня. Доложил, что остался на ночёвку у хороших людей, приду завтра. Все подробности тоже, при встрече.
Поскольку Николай был ко мне добр, я не стал докучать вопросами. Впрочем, некоторые вещи он рассказал сам.
Карабин (как же, называем вещи своими именами — пулемёт!) его личный, как ещё три охотничьих ружья, травматический пистолет, коллекция ножей и охотничьих принадлежностей. Он был одинок, без жены-детей. Когда всё это началось, пришёл на работу, чтобы «пережидать тут». У ворот обнаружил детей, брата с сестрой. Их родители торговали на рынке, были застрелены гопниками на глазах детей. В слезах и горе прибежали по первому снегу в лабораторию в поисках некой тёти Фариды. Николай их приютил. Теперь — они втроём укрыты от всего мира снегами.
Разговаривать с замдиректора было трудно. Умный. С утверждениями не спорил, но и не соглашался. Много знал, в том числе и про ледниковый период. Косвенно подтвердил про извержение супервулкана, про глобальную катастрофу и анархию. Однако, не соглашался на моё предложение по «переезду» на Завод. Доводы про бандитов его не пугали.
В подвале для неизвестных целей хранилась «будка» служебной лабораторной машины, пластиковая и герметичная. Коля использовал её как жильё для «малых». Сам спал на тройной сдвинутой кушетке ближе к печи.
Внизу намного теплее, чем на поверхности. Печка деловито гудела, переваривая очередную порцию мебели.
В сферическом вакууме, при наличии продовольствия Коля и его приемные дети имели все шансы на выживание в течение всей «ядерной» зимы.
В реальности если не бандиты, то другие мародёры до него доберутся. И даже с пулемётом он не удержит их в одиночку. Откуда у него пулемёт? Нихрена себе у некоторых личные запасы. Мы в ходе поисков всё больше коллекции пыльных банок находили.
Устал. Коля покормил всех перловой кашей с армейской тушёнкой и уложил спать.
Ночью замдиректора сходил в кабинет охраны (у него были абсолютно все ключи), принес служебную автомобильную рацию, неторопливо прочёл инструкцию, поколдовал с моей и настроился на нашу волну.
Утром напоил крепким чаем со степными травами, докормил частью каши и проводил. Дал в дорогу китайский термос с теплым питьём. Я поделился с ним трофейной одеждой, чаем и всеми крупами, которые имел в наличии.
Спросил его про генератор. Оказывается, подвал — изолированное бомбоубежище класса А4 (как бумага), что бы это не значило, полуавтономного типа с таким бомболюком, что его не возьмет попадание из пушки. Генератор есть, но не желает заводится. Чудовище весом в три с половиной тонны. Помещение регулярно проверялось инспекторами гражданской обороны, имело страшноватую систему фильтрации воздуха, воды, убогие деревянные койки, почти пустой лазарет и так далее.
Утвердился в мысли, что, если его лабораторию занесет в гигантский сугроб, он без проблем выживет.