Теперь мой телефон ругался, что сеть перегружена. Значит, немного работает.
С третьей попытки удалось отправить вызов на «112».
— Да! — раздраженно ответил мужчина-оператор.
— У нас тут землетря…
— Здание цело, адрес какой? — не менее резко перебил оператор.
— Адрес? Вроде цело.
— Ну так и нехера звонить.
И бросил трубку.
Впрочем, я не обиделся. Действительно, чего это я названиваю, наверняка все экстренные службы уже «на ушах». Сколько зданий рухнуло, сколько под завалами, сколько вспыхнуло пожаров? Руки-ноги целы, уже хорошо.
Решил сделать что-то полезное, побрел с топором к рухнувшему строению на территории Завода. Без всяких разговоров со мной увязался Дядя Ярик. А ещё нарисовался наш администратор. Посмотрел осуждающе, будто это я виноват в катаклизме. К чёрту его.
— Это был первый цех, — вздохнул охранник.
— А сейчас? Вернее, с утра? Что там?
— Пустовал. Может хлам какой собственник складировал.
Рухнувшее здание было здоровенным пустым прямоугольником высотой этажа в три. Сейчас от него осталась значительная часть одной из длинных стен. Всё остальное свалилось как стопка книг, разбросанных небрежным школьником. Панели, плиты перекрытий, много-много кирпича. Если бы не ветер, висело бы облако пыли. Кое-где куски битых окон, старенькие стеклоблоки, из которым многие уцелели. Внутренний мир цеха этой мусорной «шубой» полностью скрыт.
— А люди? Работники? — не унимался я.
— Завод не такое место, где много народа. Скорей всего там никого.
— А кто вообще главный по Заводу?
— Иван Нахшонович, собственник, только он за городом живет, в поселке Желанный, приезжает, когда хочет. Офисное здание у него в центре. Здесь тоже есть кабинет в корпусе АБК, но что ему тут делать каждый день?
Для успокоения нервов я постучал топором по плите перекрытия.
— Эй, там есть кто-нибудь?
Вдалеке заскулила собака.
Мой настрой сделать что-то полезное для спасения людей не пропал. Распрощавшись с Дядей Яриком, пошел по улице спрашивать, не нужна ли кому помощь. На выходе с территории обнаружил дыру от люка коллектора, без самого люка. Коллектор был заброшен, изнутри рос крупный сорняк. Раньше же вроде был люк? Или я не замечал?
В окрестностях, как ни странно, спасательных служб видно не было, только один раз пронесся бобик росгвардии с перекошенными лицами бойцов.
Двигаясь зигзагами, набрёл на среднетоннажный грузовик, украшенный эмблемой «Магнит», стоящий почти на полосе движения у безликой пятиэтажки, с задумчиво курящим водителем. Он предложил закурить и мне, я отказался. На севере некоторые бросают курить, другие нет, а я изначально не питал к табаку слабость. Шофёр не мог проехать, на дорогу повалился массивный тополиный ствол. Какая-то нахальная легковая продавила кусок кроны, создав «объезд» по обочине, а вот для грузовика такой маневр не возможен.
— Мне всего километра три осталось до точки выгрузки, — растерянно пояснил водитель.
Звали его Андрей, я посочувствовал ему, предложил заехать на территорию Завода, там полно мест для парковки, пока станет понятно, что дальше делать. Он поморщился, махнул рукой, отказался. Отбросил дымящийся бычок, жестом позвал меня в кабину.
Там он включил радио, и проникновенно смотря в глаза, принялся щелкать каналами.
— Везде тишина? Ну, может свет везде потух? Электростанцию тряхнуло?
— Погоди, — нахмурился Андрей.
— … ждый гражданин, оказавшись в районе стихийного бедствия, обязан проявлять самообладание и, при необходимости, пресекать случаи грабежей, мародерства и другие нарушения законности. Оказав первую помощь членам семьи, окружающим и самому себе, гражданин должен принять участие в ликвидации последствий стихийного бедствия, используя для этого личный транспорт, инструмент, медикаменты, перевязочный материал. При ликвидации последствий стихийного бедствия необходимо предпринимать следующие меры предосторожности.
Андрей щелчком вырубил радио, мы оба вздрогнули.
— Что это?
— Не знаю. Но меня это пугает. Радио нет, хотя обычно берёт и за полторы сотни кэмэ без проблем. Только эта «пугалка» по кругу. Автоматика какая-то, запись. До мурашек.
— Ну так погнали на Завод, припаркуешься, там гостишка есть, придумаем что дальше!
— Нееее. Постою, попробую до начальства дозвониться. Может вечером.
Распрощались крепким рукопожатием.