Услыхав столь безапелляционное заявление, я задохнулся от бессильного негодования. Только тут до меня дошло: и моя неожиданная встреча с Жориком, и наплевательство Хрякова на наш с ним договор, и полковничий цинизм — всё это тоже часть научного эксперимента. Вписанный в его протокол новый, не опробованный ранее пункт, меняющий научную стратегию «Светоча».
Не достигнув нужного результата простым путём, — стравливая меня не на жизнь, а на смерть с матёрыми убийцами, — «толстолобики» решили зайти с другого фланга. А что, тоже любопытный вариант: повергнуть испытуемого в шок и ярость, обратив в полное ничтожество и официально низведя его до уровня подопытной крысы. Гнев гневу рознь. Кто знает, вдруг, загнанный в угол, я впаду в дикое безумие, и во мне проснутся-таки те аномальные качества, которые учёным так и не удалось за три месяца пробудить.
Пробудить не пробудили, но сегодняшним своим вероломством «толстолобики» и впрямь разъярили меня как никогда прежде. И потому за бурным потоком адресованных Грободелу проклятий я поначалу не разобрал, что пробурчал сидящий неподалеку Дюймовый. Это было первое его слово, сказанное с момента нашей последней стычки, что, естественно, не могло не привлечь моё внимание.
— А ну-ка повтори! — потребовал я, уловив в бормотании психа вроде бы знакомое сочетание звуков.
— Динара, — послушно произнёс тот, покачав головой. Речь его звучала теперь гораздо увереннее и разборчивее, нежели после первого пережитого им удара по голове.
— Что с Динарой? — поинтересовался я, хотя предчувствовал: вряд ли судьба Арабески сложилась удачнее мученической доли Чёрного Джорджа.
— Ушла… Навсегда, — вымолвил он, продолжая безостановочно качать головой, словно китайский болванчик. — Без меня… Блин!
— Как это случилось? — помрачнев, продолжил я допрос. Глупо, конечно, верить словам сумасшедшего. Но в его голосе сквозила отнюдь не наигранная печаль, и значит, всё сказанное им вполне могло являться правдой.
— Ушла навсегда. — На сей раз смысл моего вопроса до Жорика явно не дошёл. — А я остался… Один… И скоро умру!
— Блин!… Ты считаешь, мне здесь светит стать долгожителем? — Я задумался. Любопытно: а ведь он сказал «скоро умру», а не «тоже скоро умру». Разговаривай я с нормальным человеком, отсутствие в его ответе этого ключевого союза многое расставило бы на свои места. Но делать твёрдые выводы на основе Жориковых причитаний было нельзя.
Кроме, пожалуй, одного: мой кулак повлиял на связность его речи благотворным образом…
О, да, знаю, о чём вы сейчас подумали! И меня посетила аналогичная мысль: попробовать окончательно вправить напарнику вывих мозга ещё парой-тройкой терапевтических зуботычин. Но то, что выглядело логично в теории, на практике могло обернуться совершенно непредсказуемо. Сомнительная это методика — чинить молотком заглючивший процессор. Даже если такое радикальное вмешательство даст поначалу нужный эффект, где гарантия, что следующий удар не аннулирует достигнутый результат? Или того хуже — не нанесёт высокоточной технике гораздо больший урон?
А впрочем, что мы — потенциальные покойники — сейчас теряем?
Я вгляделся в слегка просветлевшее, но всё ещё отрешённое лицо Чёрного Джорджа. Бедолага! Прошёл со мной плечом к плечу огонь и воду — и такой бесславный финал! Не в русских это традициях, чтобы Иванушка-дурачок превращался под конец сказки вместо царевича в полного дебила, а затем склеивал ласты…
Ладно, так и быть — двинем ему из сострадания по башке ещё разок. Как говорил горячо любимый шеф одного киношного бандита: будем бить аккуратно, но сильно. Всего один разок! Ну а там поглядим, какой из меня мозгоправ. И если хреновый, значит, придётся от психотерапии сразу переходить к эвтаназии. Науке, в которой я уж точно не оплошаю…
— Динара ушла, — повторил Дюймовый, уныло таращась на носки своих ботинок. Я же в этот момент, стиснув для удара кулак и избегая резких движений, осторожно заходил пациенту за спину. — Ушла с ними! Навсегда! Они её заставили! Они!
Сталкер поднял руку и указал на авиаботы. Оба летающих соглядатая снизились и, зависнув рядом друг с другом, навели на нас пулемёты, словно ожидающая приказа: «Пли!», расстрельная команда. Наверняка «толстолобики», следящие за нами через объективы камер, заключили между собой пари, чем завершится сегодняшний эксперимент. Азартная складывалась игра, учитывая, что я сам понятия не имел, каким выдастся её финал.