Носов вскинул голову, резко выкрикнул:
— Это не ваше дело!
— Молодой человек! — повысил голос и Бунин, переходя на официальное «вы». — В общем, мне надоело вас уговаривать. Кстати, прошу отметить — я мог и вовсе не вести с вами никаких душеспасительных бесед, а просто взять Орла и… Ну, вы поняли. Поэтому извольте получить ультиматум: если до вечера вы не вернетесь к работе, я отчислю вас из группы… И вообще — отчислю к чертовой бабушке! Все, Носов, идите и думайте. Крепко думайте. До Зеленого города доберетесь на моей биотопливной моториссе.
Носов хотел что-то ответить профессору, но встретившись с ним взглядом, только махнул рукой. Едва не столкнувшись с застывшей без движения Марусей, парень прошел к краю платформы и рухнул на сидение не замеченного девочкой ранее странного экипажа. Это была помесь мотоцикла и дрезины. Носов нажал кнопку, тихонько заурчал двигатель и моторисса сорвалась с места. Из-под колес вылетело несколько искр, пятно света от фары скользнуло по бетонной стене тоннеля, и секунду спустя ангар опустел.
— Вот же дурень! — с чувством, смачно произнес Бунин вслед своему ученику. Маруся еле сдержалась, чтобы не рассмеяться — уж очень вот этот, истинный Бунин отличался от того благообразного ученого мужа, что еще несколько секунд назад вразумлял Носова.
«А ведь Нос ругался с профессором из-за меня», — подумала Маруся и на душе у нее потеплело.
Бунин, уже идущий к двери, неожиданно остановился. Видимо, Маруся все же издала какой-то звук, настороживший профессора. Сдвинув очки на кончик носа, он внимательно осмотрелся. Когда глаза Бунина встретились с глазами девочки, она похолодела от ужаса, вспомнив, что среди прочих предметов у профессора имеется Спрут, позволяющий видеть другие фигурки.
«Вот и все. Сейчас он засмеется и скажет: „Ну что, мадмуазель Гумилева, ты проиграла“. А потом… — Маруся зажмурилась. И тут же новая мысль сверкнула у нее в голове: — Глаза! У него нормальные глаза!»
Это было правдой. Бунин в настоящий момент не имел при себе предметов — наверное, оставил их все в своем секретном убежище. Профессор потоптался на месте, вздохнул, проворчал под нос что-то о старом параноике и двинулся к двери. Едва только очертания его приземистой фигуры исчезли, Маруся на цыпочках двинулась следом. Она успела проскользнуть в проем до того, как бетонная створка закрылась. Сердце гулко стучало в ушах, отчего-то безумно зачесался нос.
«Это нервное», — подумала девочка. Она остановилась на пороге стерильно-белой комнаты, в которой уже была однажды. Три дня назад. Или шесть?
Задумавшись над парадоксами путешествий во времени, она пропустила момент, в который профессор активировал сенсорный экран и набрал код вызова.
— Здравствуйте.
— И вам не хворать, — пробулькал искаженный специальной программой-шифратором голос. — Итак, вы не сумели…
Бунин неожиданно засуетился, начал оправдываться:
— Понимаете, это невозможно. Он выходил в прямой эфир с движущегося объекта и мы могли промахнуться. Вы же понимаете, что станет с человеком, оказавшимся без скафандра в безвоздушном пространстве в трех десятках километров над лунной поверхностью, да еще и на теневой стороне?
— Понимаю. Но это не снимает с вас вины. Впрочем, за это вы ответите позже. Стало быть, переходим к «плану Т».
— Это очень рискованно, — замялся Бунин. — При всем, как говорится, честном народе, в прямом эфире…
— Вы забыли, какой на кону куш, — булькнул собеседник профессора. — Или вас уже не интересует возможность стать ГЛАВНЫМ специалистом по изучению наших зверюшек? ГЛАВНЫМ на планете, Бунин!
Маруся не видела экрана и лицо человека, с которым общался Бунин, оставалось для девочки загадкой. Любопытство, как известно, не порок. Тем более для разведчицы. И Маруся сделала шаг вперед.
— Не шевелись, — прошипел в наушнике голос Исинки.
«Отстань», — мысленно ответила девочка и сделала еще один шаг. Теперь ей был виден экран, но увы — вместо изображения человеческого лица на нем дрожали лишь какие-то размытые пятна.
— Интересует, еще как интересует, — Бунин досадливо скривился. — Но риск…
— Кто не рискует… Ну, вы в курсе, — самодовольно пробулькал голос.
— Хорошо, — выдохнул профессор. — Итак, презентация начнется через… — он взглянул на старинные наручные часы, — менее чем восемь часов по Москве или в час ночи по среднепланетарному времени. Как только в эфир пойдет картинка из конференц-зала, мы с помощью Змейки перебрасываем двоих исполнителей на лунную станцию. И они…