- Да. Пойдём.
Отперев дверцу, я выползла из машины на холодный воздух Мемфиса. На улице было уже темно, однако свет фар Mersedesa Амона и уличные фонари довольно хорошо освещали площадку перед домом.
Гёт вышел из машины вслед за мной и, поставив свой автомобиль на сигнализацию, подошёл ко мне, протянув руку ладонью вверх.
- Веди меня.
Я взяла своего тренера за руку и повела за собой в подъезд. Амон, молча, следовал за мной, пока я подходила к лифту и вызывала его на первый этаж. Он приехал быстро, но ехать на нём было просто невозможно из-за ужасного запаха, стоящего внутри кабины. Наверняка в нашем лифте местная собачница миссис Поппер выгуливала своих собачек, чтобы не выводить их на морозный воздух. А нам теперь мучатся! Закрыв нос рукой, я попятилась от входа лифта назад и упёрлась спиной в его грудь.
- Давай лучше поднимемся по лестнице, - попросила я, хотя прекрасно знала, что сегодня все решения принимаю я.
Амон положил свои руки мне на живот, прижимая спиной ближе к себе. Наклонившись к моему уху, он интимно лизнул его и прошептал:
- Как скажешь. Я весь в твоей власти.
Его слова придали мне уверенности и я, развернувшись в его руках и повернувшись к нему лицом, положила руки на его широкие плечи и заглянула в карие глаза.
- Уверен?
Левый уголок его губ пополз вверх, и я уставилась на его губы, пока за моей спиной, судя по звукам, закрылись створки лифта.
- Абсолютно.
Не желая больше тратить время впустую, я взяла его за руку и потащила вверх по лестнице на свой этаж. Пробежав несколько лестничных пролётов, я готова была бежать и дальше вверх, хоть моё дыхание уже порядком сбилось, но Амон остановил меня, дёрнув назад на себя и прижав к стене одной из лестничных площадок нашего дома, впился в мои губы с голодным поцелуем. Я невольно засмеялась и нехотя оторвалась от его мягких губ.
- И кто еще, в чьей власти? Ты в моей или я в твоей?
Он совсем легко поцеловал меня и тут же отстранился.
– Ну, не удержался, - на его губах играла такая беззаботная мальчишеская улыбка, что я заулыбалась в ответ. Мне было приятно видеть его таким.
Мы вновь продолжили свой путь взбирания по лестнице и совсем скоро оказались перед дверью нашей с Мери квартиры. Я достала из своей сумки ключи и, открыв замок, зашла внутрь нашего жилища первой, по-прежнему ведя Амона за руку у себя за спиной. Я закрыла за нами входную дверь и отпустив руку своего тренера, присела на наш с Мери специальный табурет, сидя на котором мы снимали обувь. Приподняв левую ногу, я начала расстёгивать достаточно длинную молнию на сапоге, под пристальным взглядом стоящего около двери Амона.
- Мистер Гёт, почему вы стоите? Раздевайтесь.
Под приказом «раздевайтесь» я имела в виду то, что ему следует снять верхнюю одежду, чтобы не зажарится в ней в нашей квартире, однако как понял ли он это, для меня останется загадкой.
- Сначала я раздену вас, мисс Тэйт.
Моё не успевшее успокоится после пробежки по лестнице на этот этаж сердце, забилось ещё сильнее.
Быстро сняв свою куртку и повесив её на крючок на стене, он сел передо мной на корточки и положил мою левую ногу в сапоге (молнию на котором я так и не расстегнула) на свою ногу, смотря при этом мне точно в глаза. Он медленно, чинно и благородно взялся за чёрную молнию и потянул собачку на ней вниз. Освободив мою ножку от сапога и поставив его к другой обуви у стены, принялся за другую мою ногу. Сняв сапог и с неё, и также отставив его в сторону к первому, он сначала приподнялся сам, а потом и поднял с табурета меня, начав потихоньку расстёгивать моё пальто.
Его руки плавно перемещались от одной пуговицы к другой, пока он внимательно следил за своими движениями. Высвободив меня из моего пальто и оставив меня в мастерке и спортивных штанишках (мда, какой привлекательный вид!), разулся сам. Амон как-то странно посмотрел на мою мастерку, и немного нахмурившись, расстегнул её, но снимать не стал. Я тихо ликовала тому, что забыла надеть под мастерку топ и поэтому Амон мог наблюдать мою грудь, на которую он естественно обратил внимание, виднеющуюся между двумя раскрытыми сторонами мастерки.
- Чай, кофе? - Спросила я, упиваясь тем, каким взглядом Амон смотрел на мою, ещё даже не до конца обнажённую, грудь.
Он отрицательно покачал головой, и я вопросительно приподняла бровь. Чего же он хочет?
- Тебя.
Амон сильно прижал меня к себе и жадно поцеловал. Я запустила руки в его волосы и, развернув нас, не прерывая начатого Гётом поцелуя, начала толкать его в сторону спальни. Амон не сопротивлялся, а наоборот продолжил раздевать меня, снимая с меня наполовину расстёгнутую мастерку. Когда мы зашли в нашу с Мер спальню, я повалила Амона на свою кровать, сев на него сверху. Хоть моя кровать и была одноместной, для нас места бы хватило даже на пятачке метр на метр.
Амон сжал мою задницу сквозь ткань спортивных штанов, пока я стягивала с него свитер. Когда я, наконец, закончила этот трудоёмкий процесс и облегчённо выдохнула, тренер приподнялся на локтях и как-то ухитрившись, смог перевернутся и подмять меня под себя.
- Мисс Тэйт, почему это вы такая борзая?
Он начал неистово щекотать меня и я смеясь, извивалась под ним, но так как он крепко прижался ко мне, то я ещё и невольно тёрлась своей грудью об его.
- Амон! Прекрати, - выдавила я из себя сквозь смех и тренер остановился.
- Я не могу прекратить. Я слишком хочу этого.
Он вновь поцеловал меня и, сняв с меня штаны, принялся ласкать мои груди. Амон снова мучил меня своими ласками и дразнящими прикосновениями, из-за чего совсем скоро я стала насквозь мокрой, готовой и жаждущей насыщения этим мужчиной.
- Амон, пожалуйста! Войди в меня, - простонала я от безысходности своего положения.
Моё сердце бешено колотилось в груди, промеж ног всё пульсировало от желания, а губы уже немного распухли от поцелуев. Спустя мгновение я услышала, как Гёт спустил свои штаны, наверное, вместе с трусами, и звуки нашего учащённого дыхания прорезал треск разрывающейся фольги.
Ещё мгновение и он во мне. Глубокими толчками Амон наполнял мою изголодавшуюся плоть, доставляя нам обоим океаны наслаждения. Я громко застонала, когда Амон добавил ко всему прочему свои ловкие пальцы, которыми начал массировать мои половые губы.
Моему изголодавшемуся по ласкам мужчины организму не потребовалось много времени для разрядки, однако Амон удивил меня, кончив почти одновременно со мной. У него вряд ли был голодняк по женщинам, но могло ли это означать, что ему было настолько хорошо во мне? Мой утопающий в наслаждении мозг был не способен долго всерьёз думать об этом, а вот губы, да и всё тело в целом, были готовы повторить ещё раз этот великолепный опыт.
========== Глава 9 ==========
Самолёт, летевший в Сочи, был очень комфортным. Я могла бы по настоящему расслабиться и даже вздремнуть на плече Амона, который исправно исполнял роль моего любовника, но из-за глупой боязни высоты, не могла. Мне было страшно закрыть глаза, ведь перед моим внутренним взором сразу же вставали красочные картины авиакатастроф. Энни зная это, точно бы рассмеялась надо мной и точно утешила бы, сказав, что если мы и умрём, то все вместе.
Мы летели уже пятнадцать часов в специальном самолёте с другими спортсменами, но я всё никак не могла успокоиться и ни с кем не разговаривала, вцепившись в руку своего тренера. Чёрный густой комок страха поселился в моём животе, сжимая все мои внутренности в тугой узел и не желая исчезать.
- Элизабет, расслабься. Я не хочу, чтобы у меня отнялась рука, - тихо засмеялся Гёт.
Я разжала свою стальную хватку, освобождая его правую руку от тисков моего страха.
- Прости, - слабо пискнула я.
- Всё будет хорошо, - Амон сжал мою руку, ободряюще улыбаясь, и я поверила ему.
Заставив себя расслабиться, я за время перелёта умудрилась завести множество новых знакомых. Меня нисколько не удивило, что все эти спортсмены, летящие на борту этого самолёта, ехали в Сочи за победой. Этих людей, как и меня, не устроило бы просто участие в Олимпиаде, им нужна была награда и всемирное признание. Когда стюардесса объявила о том, что пассажирам авиалайнера стоит занять свои места и пристегнуть ремни безопасности, я вернулась в своё кресло рядом с Амоном. Он читал какую-то книгу, и на ближней ко мне странице я разглядела начало шестой главы под названием «Ночные мысли»: «Кончив заниматься любовью, ее мужчина уснул рядом с ней. Ее мужчина».