Молодой маг молча посмотрел на наставника и вздохнул. Кастиэль выглядел озабоченным, и это вызывало сочувствие. Мало им проблем, теперь прибавилась ещё одна. Останься Бальтазар в живых, Архимаг затаит злобу уже на них, а прикончить его ни одному из обитателей башни и в голову не придёт. За прошедшее время Дин чётко усвоил: слабое место внешне неприступного и закрытого демона – это его внутреннее благородство. Собственный кодекс чести просто не позволит Кастиэлю переступить черту, пусть даже на кон будет поставлена его собственная безопасность.
— Почти, — подтвердил он. — Они все в рабочем состоянии, но я кое-чего до сих пор не понимаю.
— Чего? — Кастиэль нахмурился, опуская подзорную трубу.
— В этих надписях есть какая-то определённая система, но я никак её не уловлю, — Дин встал и отряхнул колени. — Я спать, и Вам советую сделать то же, иначе опять заболеете.
— Катись к дьяволу, — прилетело ему в спину, но в привычном ворчании демона напрочь отсутствовала злость. С момента выздоровления Кастиэль переменился, хотя Дин едва ли мог бы сказать, в чём именно состояли эти перемены. Тем не менее, новый вариант уже знакомого наставника выбивал его из равновесия.
Уснуть в ту ночь удалось с трудом. Может, потому что спать пришлось в лаборатории. Может, груз тяжёлых дум слишком сильно обременял разум. А может, из-за того, что не отпускало ощущение, что он что-то забыл. Спустя час бессмысленных метаний по импровизированной постели он вдруг вспомнил, что так и не прочёл письмо Роберта Сингера, а прочитав наконец, и вовсе лишился проблесков сна. Похоже, Габриэль с братом опять во что-то вляпались, потому что глава Академии настоятельно просил приехать и лично разобраться с проказниками, всерьёз угрожая со свистом выставить обоих из учебного заведения. Учитывая, что Сингер никогда бы не побеспокоил своего любимого ученика столь дальним путешествием, проблемы и впрямь назревали крупные, а зная усердие младшего Винчестера, не стоило труда сказать, кто именно главный виновник произошедшего.
— Ощиплю, как курицу, — в сотый раз пообещал Дин воображаемому противнику, без устали нарезая круги по лаборатории. На сей раз Габриэль точно не избегнет его кары, дайте только старшему Винчестеру добраться до столицы.
— Вон из моей комнаты! — внезапно ворвался в его раздумья крик Кастиэля, и Дин резко затормозил на полушаге, тревожно вглядываясь в предрассветные сумерки спящей башни. Поглощённый своими мыслями, он только сейчас услышал чьи-то тяжёлые шаги наверху и звуки явно повышенных голосов. Потом что-то загрохотало, послышались проклятия, а стеклянная посуда на столах в лаборатории затряслась и принялась покрываться тонким слоем инея.
Пару пролётов лестницы он миновал буквально слёту и едва не поскользнулся на собственноручно натёртом накануне полу второго этажа. Почему-то в объекте столь угрожающего гнева Кастиэля он почти не сомневался, но по укоренившейся в последнее время привычке продолжал выискивать возможную опасность, даже повернув за угол.
Добраться до спальни наставника не успел – из распахнутой двери снарядом вылетело что-то тяжёлое и, повинуясь инерции отбросившего его удара, с силой впечатало Дина в противоположную стену. Огненный маг тут же вспыхнул искрами, словно окутавшись рвавшимся изнутри пламенем, и в свою очередь направил собственные силы на придавившую его тяжесть. Имевший смутные человеческие очертания предмет задрожал и с грохотом обрушился на пол грудой похожих на необтёсанные валуны кусков.
Пока пытавшийся понять, что происходит, Дин настороженно озирался в поисках новой угрозы, из комнаты Кастиэля вылетел взъерошенный Бальтазар и, оглядев бесформенную кучу камней под ногами, досадливо покачал головой. Он чуть повёл рукой с растопыренными пальцами, и загромождавшие проход предметы растворились в воздухе, безошибочно подтверждая своё магическое происхождение.
— Вот и делай после этого добрые дела, — с поистине театральной удрученностью вздохнул ангел. — Да вы оба сумасшедшие.
— Ты называешь добрыми делами посещение моей спальни ночью со своим прислужником?! — прогрохотал появившийся в дверном проёме Кастиэль. Он был едва одет и заспан, и Дин внезапно подумал, что впервые с момента приезда видит наставника в подобном расхристанном виде. Несмотря на явное пренебрежение внешним, демон никогда прежде не появлялся перед ним в наполовину расстёгнутых одеждах или босым, так что сомневаться в чрезвычайности произошедшего не приходилось. Впрочем, долго размышлять Кастиэль не стал – в опасной близости от Дина пронёсся стремительный поток магии, а в следующий момент не ожидавший новой вспышки гнева Бальтазар оказался букашкой пришпилен к стене.
Распластанный по каменной кладке плотным слоем льда, словно спелёнатый матерью младенец, он даже пошевелиться не мог, что вызвало на устах Дина откровенно злорадную усмешку. Видит бог, за истекший день у него не раз и не два возникало подобное желание, но огонь в отличие от льда – изначально смертоносная стихия, поэтому он стискивал зубы и воздерживался от столь радикальных методов. От голема на полу осталась лишь крохотная лужица воды – перед тем, как покинуть комнату, тот явно получил свою порцию ледяного заряда от её обитателя. Неудивительно, что призванный помощник оказался столь нестабилен – обрушенные на него попеременно прямо противоположные стихии разрушили и без того непрочные связи между составлявшими тело камнями, да и чары создателя явно были несильными.
— Говори, что ты искал в моей комнате?! — гневно воскликнул Кастиэль, запуская в молчавшего гостя крупной сосулькой. Целься он непосредственно в Бальтазара, и его тело тут же превратилось бы в решето, но снаряд вонзился в стену в опасной близости от его головы, и ангел вопреки своей самоуверенности испуганно побледнел и зажмурился.
— Я… — не без усилия выдавил он, едва сковывавший горло лёд осыпался на пол крупной крошкой. — Я не имел ввиду ничего дурного.
— Держу пари, Архимаг прислал его сюда шпионить, — заявил Дин, но Бальтазар истерично рассмеялся.
— Шпион? Я? — ангел закатил глаза. — Воистину, вы принимаете меня за то, чем я не являюсь. Будь я столь приближен к особе Михаила, разве упёк бы он меня на Остров Грёз?
— Откуда мы можем знать, что ты вообще там был? — хмыкнул Винчестер.
— Я увёл у Михаила любовницу, — с досадой признался пленник после долгой паузы, и украсившая его скулы краска смущения заставила присутствующих изумлённо смолкнуть.
— Это всё ещё не объясняет голема в моей спальне, — напомнил Кастиэль. Бальтазар как-то странно дёрнулся в ледяных оковах, и Дин вдруг понял: не будь он ограничен в движениях, он бы наверняка небрежно пожал плечами в своей особой манере. Раздражающий тип. Сейчас больше, чем накануне.
— Мною двигало элементарное желание помочь с уборкой, — с гримасой заверил Бальтазар. — Не моя вина, что голем разбудил Вас, наводя порядок.
— То есть, твоя магия слишком слаба, чтобы держать под контролем твоё же создание? — воскликнул Дин изумлённо.
Бальтазар окончательно скуксился, и Дин отлично понял его чувства. В самом деле, кто же захочет признаться в подобном? Винчестер как никто знал, что чары призыва обычно выбирали те, кто не преуспел в остальных областях. Будучи достаточно простыми, они, тем не менее, могли наделить огромным могуществом, если конечно изучающий их мог уверенно управлять своими помощниками. Помнится, его сокурсник Гарт научился столь виртуозно руководить големами, что к концу обучения вполне мог составить с ними небольшую армию, Бальтазар же, судя по сегодняшним событиям, так до конца и не овладел несложной в принципе наукой, признаться в чём являлось величайшим стыдом для любого выпускника Магической Академии.
Кастиэль брезгливо покривился, но комментировать выводы секретаря не стал. Небрежно взмахнул рукой, и сковавший Бальтазара лёд опал кучкой разнокалиберной холодной крошки, несколькими минутами спустя грозившей превратиться в нехилую лужу на чистом полу. Ангел обессиленно сполз по стене, нервно потирая рукой шею и опасливо косясь на хозяина башни – он явно не ожидал такого резонанса на свой невинный, по сути, поступок.