— Думаешь?! — громовой раскат не испугал бы ангела настолько, насколько звук голоса главного мага Союза. Обманчивое спокойствие, как затишье перед бурей, и последствия могли обрушиться на голову провинившегося, подобно смертельному шторму. — Напомни мне, какова была твоя задача? — вкрадчиво продолжил старший чародей. Он на мгновение исчез из поля зрения, и Бальтазар понял, что Михаил встал с места.
— Дождаться окончания работы над формулой, забрать документы и уничтожить следы, — лаконично отвечал он. Знал, что возражения лишь распалят высочайший гнев, и старался по возможности избежать острых моментов.
— Отчитайся по пунктам, а не думай, — презрительно фыркнул где-то за пределами видимости Михаил. — Опыт показывает, что делаешь ты это из рук вон плохо.
Бальтазар чуть заметно побледнел, но изменения в его чертах увидел лишь догоравший над морем закат. Верховному магу плевать на его эмоции, и вне пределов Острова Грёз он оказался лишь по той простой причине, что тот счёл опального чародея наилучшим исполнителем предназначенной ему свыше роли в спектакле. Он просто разменная монета в большой игре. Такая же, как те двое, кого он недрогнувшей рукой запер на островах.
— Сегодня Кастиэль закончил работать над заклинанием, — пояснил он, стараясь казаться спокойным. — Формула успешна, и они решили провести полевые испытания в Неисследованных землях, так что мне оставалось лишь заблокировать телепорты со стороны башни.
— Этого недостаточно, — в голосе Михаила ощущалось раздражение, но он больше не кричал, и это радовало, ибо от повышенных тонов обычно тихого голоса у Бальтазара сводило внутренности морским узлом.
— Неисследованные земли достаточно далеко от оживлённых вод, а лодки у них нет, — мягко возразил он. — Они не выберутся.
Он не видел, но по губам Михаила пробежала едва заметная мрачная тень, сложившаяся в тихий шёпот: «… а рой довершит начатое, обратив их в отличные марионетки для моих дальнейших целей». Услышь его слова Бальтазар, и даже он бы содрогнулся далеко идущим планам верховного мага, но к своему счастью, в тонкости происходящего он не был посвящён.
— Ладно, — после недолгой паузы произнёс Михаил. — Ты выслал записи?
— Гм… — ангел замялся, вспомнив тщетные попытки снять защитный блок Кастиэля с его спальни и кабинета. Он сильный маг, но до ледяного демона ему далеко, как до луны. Если быть точным, несколько веков опыта. — Здесь небольшая загвоздка, — нехотя признался он. — Кастиэль запер свою комнату защитным заклинанием.
— Так взломай его, — нетерпеливо прозвучало в ответ. — В чём проблема?
— У меня недостаточно сил, — глухо отозвался Бальтазар. На том конце пару мгновений царила зловещая тишина, разбавленная криками летавших над головой ангела чаек, а затем послышался грохот, словно уронили что-то тяжёлое. Бальтазар натужно выдохнул – поистине страшное зрелище, когда личина цивилизованности слетала с главы Совета, как шкура змеи во время линьки. Он видел это уже во второй раз, и в первый поплатился за это долгими годами в заключении.
— Оставайся там до моего приезда, — распорядился наконец Архимаг. — Хотя бы это ты в состоянии сделать, ничтожество?
Бальтазара перекосило от язвительности его слов, но он сдержал первый порыв с размаху запустить погасший шар в ближайший камень. Удержал страх перед неизбежным наказанием – слишком дорогостоящий предмет ему вверили, чтобы уничтожать его в порыве сиюминутного раздражения. Достаточно того, что его положение и без того шатко. Михаил обещал ему свободу в обмен на выполненное поручение, но никто не ведает, что на самом деле у него на уме. Одно то, что Архимаг выбрал его для осуществления своих тайных замыслов, уже в своём роде чудо. Ангел не солгал, рассказывая о причине своего заточения – более банального и глупого повода для впадения в немилость и сыскать трудно. За время пребывания в тюрьме он успел горько пожалеть о своей былой легкомысленности, но именно числившиеся за ним множество грешков сейчас существенно облегчали душу, которую он только что отяготил ещё одной виной.
Шагая назад к башне Фросткрег, Бальтазар мысленно поблагодарил судьбу, что прежде ни разу не пересекала его пути с Кастиэлем, иначе далеко не глупый демон наверняка мигом раскусил бы его игру. К счастью, тот оказался слишком занят своими проблемами, а его помощник недостаточно опытен, чтобы вовремя почувствовать неладное. Ангел даже самую малость жалел оказавшихся его стараниями в безвыходном положении коллег, но своя рубашка, как говорится, ближе к телу. Он дождётся Михаила, а потом просто исчезнет, получив второй шанс на жизнь. Столица с её лёгкими развлечениями не единственное место, где можно сносно существовать. Какой-нибудь глухой провинциальный городишко тоже вполне сойдёт, особенно когда в кармане ещё завалялись кое-какие деньги. В конце концов, вести праздный образ жизни можно и на краю земли, были бы подходящие женщины и вино. Да, и ещё свобода, как показал опыт.
— Пошёл вон!
Он с раздражением отмахнулся от ринувшегося на него из распахнутой в ночь двери ворона. Ручная зверушка здешних обитателей казалась ему слишком назойливой, а к нему птица с самого начала питала явную неприязнь. К своему невезению, Кастиэль не обратил внимания на реакцию Кевина, а ради собственной безопасности стоило бы. Забавно, от каких мелочей порой зависит твоя жизнь. Бальтазар заинтересованно проследил путь испуганно шарахнувшегося ворона до излюбленной застрехи под потолком и лениво подумал, а не прикончить ли его ради забавы. Впрочем, чёрт с ним. Совсем скоро он наконец уедет из этого проклятого местечка, а птица просто сдохнет от голода в отсутствии хозяев.
Ввиду слишком раннего часа и полного отсутствия целей на ближайшие несколько суток Бальтазар просто плюхнулся в кресло у лабораторного стола и, небрежно закинув ноги на стопку писчей бумаги, с откровенным зевком прикрыл глаза. Опрокинувшаяся от резкого движения склянка с остатками тягучей синей жидкости с зеленоватыми прожилками запятнала пол медленно подсыхавшими потёками, но он не обратил на неё ни малейшего внимания. Того, кто постоянно травился подобной гадостью ради каких-то исключительно бессмысленных целей, скорее всего, уже нет на этом свете. Сам Бальтазар откровенно не жаловал магические напитки, и у него имелись на то свои причины. То ли дело созданный на чистых природных компонентах хмельной напиток, которому он во все времена отдавал должное. К величайшему сожалению, именно он и стал причиной его роковой ошибки. Ошибки, стоившей ему положения и свободы.
Уже во власти подступавшего сна он инстинктивно ощутил чьё-то присутствие в комнате и, резко распахнув глаза, заметил смутные очертания человеческой фигуры в дальнем углу. Ответ на загадку, откуда неизвестный мог проникнуть в башню Фросткрег, услужливо подсказала память – оставленная им распахнутой дверь во время вылазки на берег была крайне неосмотрительным поступком, но на тот момент он ещё надеялся немедленно убраться отсюда. Гость же явно не прибыл с визитом, судя по его запоздалому появлению пред очи нынешнего обитателя, хотя на первый взгляд тот не выглядел опасным. Типичный местный житель в старом, насквозь промокшем плаще, испещрённом какими-то подозрительными пятнами неясного происхождения. Лицо бледно и небрито, губы изломаны в кривой неприятной усмешке, словно посмертная маска покойника. Ну, какая угроза может быть от подобного? Впрочем, Бальтазар привык полагаться на интуицию, а она в данный момент подсказывала не слишком расслабляться.
Реакция визитёра доказала самые дурные предчувствия. Несмотря на внешнюю неповоротливость, тот проявил настолько молниеносную быстроту, что Бальтазар едва успел уклониться, когда резко выброшенная из-за спины рука незнакомца послала в его сторону тяжёлый охотничий нож с зазубренным лезвием. Противный чавк вонзившейся в плоть стали сопровождался острой, почти невыносимой вспышкой боли в плече, и мысль о том, что целились в сердце, привела чародея в ужас. Он поспешно вскочил на ноги, опрокидывая стул и вздымая снег рассыпавшейся из-под сапог стопки бумаги. Часть листов крупными алыми каплями оросила его кровь, когда он поспешно выдернул нож из раны и со стоном зажал её ладонью. Пульсировавшая под пальцами жидкость яснее ясного говорила, что задет какой-то важный сосуд, а, следовательно, требовалась немедленная перевязка, иначе ему точно конец.