Не без помощи наставника опустившись на ствол поваленного рядом дерева, Дин закрыл лицо руками, отрешённо бормоча не своим голосом: “Нет. Нет, этого просто не может быть. Только не он”. Руки тряслись, голова шла кругом, а окружающее тонуло в густом тумане. Он был благодарен, что Кастиэль не вмешивался. Впрочем, тот явно был тоже растерян, как ни странно это говорить в его адрес. Демон стоял рядом, и по его бесстрастному лицу бежали тени. Дин даже не услышал, когда тот ушёл и вновь вернулся пару минут спустя с прозрачным флаконом синевато-зелёной жидкости.
— Выпей, — распорядился он, и Дин бездумно подчинился приказу. По перехваченному спазмом горлу волной прокатилась ледяная свежесть, покалывая кристалликами почти ощутимого льда, но легче не стало. — Поднимайся и собери вещи, — продолжил Кастиэль. — Много не бери, перемещаться таким образом можно только налегке.
Дин мазнул по нему непонимающим взглядом, но спорить не стал – встал и неверным шагом направился к недостроенному зданию, куда они успели перенести спасённые из Фросткрег пожитки. Не имело смысла спрашивать, каким образом Кастиэль собирался их переместить – в письме Михаила всё чётко сказано: “Я открою портал. Перемещайтесь возвратом, как только получите письмо”. Ни слова сочувствия, ни тени сомнений – лишь голые факты и похожие на приказ инструкции по перемещению в столицу. Для Дина же имел смысл лишь способ как можно скорее добраться до Арво.
В своём состоянии он даже не успел удивиться, когда несложные манипуляции Кастиэля перенесли их в другое место. Он никогда здесь не бывал, но по особенностям интерьера и царившей вокруг атмосфере роскоши догадывался, что они оказались в одном из залов дворца Магического Совета. До тонкостей использованного демоном заклинания ему сейчас дела не было – душу будто вынули из тела и разорвали на крохотные кусочки, каждый из которых теперь тоненько и беззвучно вопил от нестерпимого ужаса.
— Я должен найти брата, — заявил он, едва осознав, что находится в столице. Кастиэль поначалу ничего не ответил, но когда Дин попытался выйти из зала с сияющей в центре синей магической меткой, его локоть решительно и твёрдо обвили чужие пальцы.
— Сначала нам нужен Михаил, — мягко возразил демон, и Дин, натужно сглотнув, нехотя согласился. Учитывая описанное в письме, здание Академии скорее всего заперто, и без Архимагистра они вряд ли попадут вовнутрь.
— Почему так долго?
Михаил обнаружился в одной из зал того же здания, и необычность происходившего выдавала в нём лишь чрезвычайная бледность да несколько рваные движения. Он отодвинул кресло, на котором сидел за заваленном кипами бумаги столом, и неторопливо прошествовал к пропущенным секретарём посетителям. После пары минут пустой болтовни Дин едва не вцепился ему в глотку, но его удержала от вольности всё та же стальная рука на локте – Кастиэль оставался начеку и сейчас, и всю дорогу до Академии, которую они проделали в карете верховного мага.
А Арво жил своей обычной жизнью, словно на одной из его улиц не произошло ужасающей трагедии. Шумели и бурлили жизнью бедняцкие кварталы, отстукивали ритмом колёс минуты верхние районы. Солнце безмятежно золотило черепичные крыши домов и позолоту дворцов. Гомонили птицы, перекликаясь с горлопанами-петухами и ржущими в конюшнях лошадьми. Аромат свежеиспечённого хлеба неожиданно вызвал у Дина приступ тошноты, ибо мысли кружились вокруг единственной темы, поэтому когда ворота Академии с протяжным скрипом распахнулись перед прибывшими, он с трудом ступил на землю. Бледный и притихший сторож с незнакомым Дину лицом попытался что-то сказать Архимагистру, но тот прервал его излияния одним пренебрежительным жестом.
Пока шли через двор, Дин не отрывал взгляда от реявшего на шпиле над главным зданием флага Магического Союза, словно цепляясь за обычность данного явления в той бездне, что разверзало перед ним осознание необычной тишины здешних мест. В это время двор наполняли звуки: скрип петель, топот ног, громкий смех и перешёптывания, шелест одежды и сопровождавшие заклинания шипение, свист и хлопки. Сейчас даже бросившаяся под ноги из кустов кошка казалась событием необычным. Тишина завладела этим местом. Тишина и Смерть.
— Почему до сих пор не убрали тела?! — возмущённо вырвалось у Кастиэля, когда массивные двери в общий зал оказались открыты. Демон и эмоциональность – понятия плохо сочетающиеся, но именно потрясение слышалось в его голосе, что уж говорить об окаменевшем Дине.
Михаил лишь покачал головой. В его обращённом на спутников взгляде читалось несвойственное ему сочувствие с толикой сожаления, но Дину сейчас не до анализа его переживаний. Стиснув кулаки так, что кромка ногтей вошла в плоть ладоней, он собрался с силами и шагнул за порог, обводя окружающую страшную картину затуманенным ужасом взглядом.
Зал Собраний оказался полон. Вернее, был полон в то утро три дня назад, когда всё произошло. Дин отлично помнил, как частенько пробирался сюда через чёрный ход, искренне надеясь, что преподаватели не заметят его опоздания. Сингер не любил подобного, а он не любил огорчать заменившего им отца ректора, но молодость порой брала своё, да и кто из нас не колобродил в столь юном возрасте.
Теперь никто из его недавних товарищей уже не повзрослеет. Жизнь в зале замерла, будто остановленная какой-то чудовищной силой, а все собравшиеся застыли в тех позах, в которых их настигла смерть. Не удивительно, что тела до сих пор не убраны – скрученные магией мертвецы буквально срослись с мебелью, став частью пугающего фантастического интерьера.
Дин потрясённо шарахнулся назад, и вслед за неосторожным движением задетая им рука, что неловко выставил в проход один из трупов, с хрустом оторвалась и рассыпалась на мелкие кусочки, словно у давно истлевшего скелета. Несмотря на малый срок случившегося, выглядело здесь всё так, будто миновали по меньшей мере столетия.
Он упёрся спиной в грудь шедшего следом Кастиэля, а взгляд сам собой метнулся к трибуне, о чём Дин моментально пожалел. Горло перехватило спазмом, а на лбу выступил холодный пот. Сингера он узнал лишь по его излюбленному амулету на шее – настолько сильно оказались искажены черты знакомого лица. Сейчас оно всё сморщилось, а одежда на трупе свободно болталась, словно на лишённых плоти костях. Вцепившиеся в трибуну пальцы намертво слили покойного с предметом обстановки, так что разорвать их связь можно было лишь уничтожив и то, и другое.
Мысль о том, что где-то здесь находится его младший брат, заставила Дина отмереть. Судорожно вздохнув, он почти бегом рванул через проход, то и дело спотыкаясь об упавшие предметы и исступлённо вглядываясь в лица сидевших и стоявших. Попытки идентифицировать их по отдельным деталям делали ещё больнее, а одолевавшая его с самого начала получения письма тошнота стала почти невыносимой.
Провалившиеся глазницы и проросшие из них странные костяные отростки малышки с курса алхимии, с которой он ещё недавно флиртовал. Выгнувшееся под немыслимым углом тело едва знакомого ему мальчишки с первого курса. Замерший в проходе преподаватель зачарования с запрокинутым вверх изувеченным лицом и воздетыми к небу руками. Жуткий театр абсурда с той только разницей, что все эти скульптуры совсем недавно были людьми. Жили, дышали, мечтали. Как и его брат.
— Сэээм!!!
Его душераздирающий вопль взлетел к высоким потолкам зала и, оттолкнувшись от них, эхом отчаяния разнёсся по притихшим коридорам. Дин пошатнулся, но невесть как оказавшийся за его спиной Кастиэль резко развернул его спиной к окружающему и прижал к груди, заставляя смолкнуть и бессильно ткнуться в приятно прохладную одежду с лёгким ароматом морозца. Дина колотило, а цеплявшиеся за ткань пальцы выгибала судорога, совсем как у тех, кто в немом крике застыл вокруг них. Он отчаянно боялся вновь смотреть. Он страшился увидеть среди них Сэма.