Первое, что он услышал на рассвете, это крик. Крик, который звучал диссонирующей магии острова нотой, потому что его пропитывал гнев, созвучный переполнявшему самого Дина. Голос громко проклинал, обещая все кары небесные и земные, и, хотя Дин не мог разобрать слов, зато без труда уловил направление, откуда он исходил. Продираясь сквозь заросли растительности, он тихо улыбался, точно зная, что происходящее определённо не нравится острову. Он просто шёл на зов, небрежно и с некоторым раздражением срезая на пути мешавшие ветки и приминая траву, а когда наконец нашёл то, что искал, замер в ошеломлении между двумя причудливо изогнутыми стволами.
Кастиэль стоял посреди крохотной поляны и, запрокинув голову к едва видневшемуся меж ветвями небу, громко и не выбирая выражений ругался. С чувством ругался, и Дин внезапно вспомнил тот давний день, когда разочарованный назначением, он стоял на пороге заснеженного Фросткрег, а данный ему Советом наставник смотрел на него с презрением, жаждая избавиться как можно скорее. Так многое изменилось за это время. Изменилось отношение Дина к миру, к собственной роли в нём, и, самое главное, к своему учителю. Кастиэль больше не выглядел в его глазах раздражающим, но вот что значил для него он сам? Дин и хотел и страшился узнать правду. А вдруг тот вновь скажет ему убираться?
— Дин?
За охватившими его сомнениями Винчестер не заметил, как голос демона смолк, а растревоженный его криками зачарованный лес вновь наполнился таинственным шёпотом и тенями. Кастиэль теперь смотрел прямо на Дина, и в его глазах сменяли друг друга миллион невысказанных вопросов. Он явно не верил увиденному, и после всего пережитого здесь Дин не мог осуждать его за недоверчивость. Он сам ни за что не принял бы за истину представшую ему картину, если бы амулет на его шее не сиял ярче ночных звёзд. А ещё – сердце стучало, как безумное, и именно оно обмануть не могло.
— Кастиэль!
Едва ли не впервые за время их знакомства Дин назвал его по имени. Не “наставник”, не “учитель”, не “магистр”. Просто Кастиэль. И в это слово его существо вложило столько невысказанных вслух эмоций, что голос предательски задрожал. На мгновение ему показалось, что демон сейчас привычно проигнорирует его, высказав вслух что-то насмешливо-резкое в своём духе, но Кастиэль просто шагнул вперёд и крепко его обнял. Он прижимал его к себе и молчал, и Дин ошеломлённо застыл в его объятиях, боясь даже дышать или пошевелиться. Всё длилось лишь несколько мгновений, но Дину они показались бесконечностью. Наставник вновь отстранился, и вернувшаяся пустота заставила молодого мага едва слышно вздохнуть.
— Потом, всё потом, — оборвал Кастиэль поток готовых вот-вот пролиться откровений. — Ты предусмотрел, как мы будем выбираться?
Дин молча кивнул, на мгновение испытав смутное разочарование где-то внутри. Полез в сумку, где хранил камень телепортации, и на раскрытой ладони протянул его демону. Тот просветлел лицом и вновь торопливо притянул к себе, но на сей раз не ради объятия. Кастиэль в свою очередь накрыл камень рукой и тихо прошептал что-то, прежде чем их обоих накрыло мощной затягивающей волной, напоминавшей воронку. Несколькими минутами спустя они уже находились на сонном берегу райского острова, и солнце медленно опускалось в лениво плещущие у берега волны.
Оказавшиеся неподалёку Сэм с Габриэлем, словно мальчишки, радостно бросились к ним, и дальше всё завертелось слишком быстро, чтобы отвлечься на собственные мысли. Дин принимал сумбурные объятия, отвечал на сотни вопросов и улыбался, улыбался, улыбался. В то же время на душе становилось всё более тревожно, и это ощущение казалось крайне странным. Кастиэль был рядом, более того, сидел в паре шагов от него, и выглядел вполне здоровым и довольным жизнью. Он даже улыбался, хотя улыбка едва трогала его бледные губы. Дин ощущал его взгляд на себе и не мог отделаться от мысли, что демон что-то задумал. Что-то, что ему не понравится.
Младшие же, искренне радостные их возвращением, болтали без умолку, рассказывая о произошедших на острове переменах. Сэм не без гордости показал им обустроенный рядом с башней крохотный огород с почти идеальными грядками полезных для алхимии растений, а Габриэль долго и туманно рассуждал о своих опытах, прежде чем неожиданно признаться, что ему удалось вывести состав, способный подавить сущность Истинного в Кастиэле. Не только в Кастиэле, как он предполагал. Впрочем, как он со смешком сказал, производить в массовом порядке лекарство он пока не собирался.
— Спасибо, — только и сказал демон, когда переливавшийся серебристыми капельками флакон с плотно закрытой крышкой перешёл в его руки. Он казался искренне растроганным, и необычность происходившего вновь подхлестнула воображение Дина. Кастиэль определённо изменился, и теперь он не сомневался, что грядёт важный разговор.
Сэм с Габриэлем ушли спать первыми, и Дину померещился проблеск понимания в мельком обращённом на него взгляде ангела. Наверное, прежде он бы точно отпустил в его адрес нечто язвительно-остроумное, но сейчас было не совсем подходящее настроение для пикировок. Кастиэль продолжал смотреть на него, и этот взгляд нервировал всё больше. Как никогда прежде, даже в минуты самого дурного настроения демона. В данных обстоятельствах с него вполне могло статься отослать Дина подальше или уехать самому, а зная Кастиэля, оспорить принятое им решение практически невозможно.
— Куда бы Вы не собрались, я еду с Вами, — наконец не выдержал он затянувшейся тишины. Кастиэль посмотрел на его хмурое лицо и вопросительно поднял бровь.
— Ты о чём?
— Я слишком хорошо Вас знаю, — всё так же мрачно пояснил Дин. — И Вы точно что-то задумали.
— Ты прав, — неожиданно легко согласился демон. — Мне действительно есть, что сказать.
— Я не…
— Помолчи, — Кастиэль уложил руку поверх нервно сжавшегося Дина, и слова моментально иссякли. Пальцы наставники были тёплыми. Настолько тёплыми, насколько могут быть у посвятившего себя магии льда человека. Не совсем человека. Впрочем, для Дина это не имело ни малейшего значения. Плевать, что их разделяли пять столетий опыта и разные расы. Плевать, что общество скорее всего вряд ли поняло бы их близость. Плевать, что сам Кастиэль вряд ли полюбит его столь сильно, как любит он сам… Дин готов был любить за двоих, и ему достаточно просто находиться рядом. — Ты никогда не умел слушать, — криво усмехнулся демон. — Но зато ты всегда был смел в выражении своих подлинных чувств. В отличие от меня, — он замолчал, глядя в упор на Дина, и этот зрительный контакт, дополненный всё ещё длившимся соприкосновением их рук, лишал сил. Это походило на применение очень сильной магии, но Винчестер точно знал, что его слабость не следствие колдовских чар.
— Магистр, — пробормотал он совсем уже растерянно.
— Я же просил не называть меня магистром, — сердито отозвался Кастиэль. — Несносный мальчишка. И за что я только тебя люблю?
Понимание сказанного далеко не сразу дошло до сознания, а когда Дин наконец услышал, то волна ошеломления накрыла его с головой, и он захлебнулся бы в этом приливе, не сделай Кастиэль того самого последнего шага. Дин не видел, как он вставал и подходил к нему, не слышал шагов, и лишь когда утонул в его объятиях и почувствовал жар его губ, летевший весь вечер к пропасти мир вдруг резко остановился. Двух интерпретаций просто не могло быть, ибо Кастиэль всегда был человеком действия и гордился открытостью и предельной ясностью своих поступков.
Когда некоторое время спустя Сэм спустился вниз за забытой им в зале книгой, пара всё ещё стояла обнявшись в молчаливом уединении. Разница в века отодвинулась на второй план, а тихая нежность в синих льдистых глазах демона как нельзя лучше гармонировала с пылавшим огненной привязанностью взглядом его ученика. При виде них Сэм вспыхнул радостной улыбкой и, подхватив лежавшую на окне книгу, почти бегом устремился вверх по лестнице.