– Я рассчитывала на мистера Гейтса. Когда мы вернулись в Чандлер, Блейр могла говорить только о том, что станет врачом. Но мистер Гейтс сказал, что ни одна девушка, за которую он несет ответственность, не станет заниматься таким неподходящим для леди делом. Я подождала год и увидела, что Блейр все больше и больше падает духом. Думаю, последней каплей стало распоряжение мистера Гейтса, чтобы библиотека не выдавала Блейр книг, связанных с медициной.
Опал негромко рассмеялась:
– По-моему, единственный раз я пошла против мистера Гейтста. У Генри и Фло нет детей, и они умоляли меня отпустить Блейр жить с ними, обещая, что Генри проследит за тем, чтобы Блейр получила лучшее образование, которое доступно женщине за деньги. Я не хотела, чтобы дочь уезжала, но я знала, что это единственный выход. Если бы она осталась, ее дух оказался бы сломленным.
Она повернулась к Ли:
– Так что ты видишь, как много медицина значит для Блейр. Она была ее заветной мечтой с самого детства, а теперь… – Она замолчала, вытаскивая из кармана конверт. – Это пришло позавчера от Генри. Он переслал его мне, чтобы я как можно деликатнее сообщила Блейр. В письме говорится, что несмотря на то, что она получила квалификацию интерна в больнице св. Иосифа, что она была лучшей в трехдневных экзаменах, комиссия города Филадельфии наложила запрет на предоставление ей места, поскольку признано невозможным для леди работать в такой близости с мужчинами.
– Но это… – взорвался Ли.
– Несправедливо? Не более несправедливо, чем твое предложение ей оставить медицину и сидеть дома, следя, чтобы прислуга выгладила твои рубашки, как ты любишь.
Ли смотрел на сад, куря сигару и размышляя.
– Может, она захочет съездить со мной на несколько вызовов в сельскую местность. Ничего особенного, просто обычная рутина.
– Да, думаю, ей это понравится, – она положила свою руку на его. – И знаешь. Ли, ты увидишь совсем другую Блейр, непохожую на ту, что ты видел до этого. Блейр слишком прямолинейна, и поэтому часто люди не видят, какое у нее сердце. Если ты продолжишь выставлять мистера Хантера дурачком в ее глазах, она никогда тебе этого не простит, а уж тем более – не полюбит. Дай ей увидеть Лиандера, каким его знает город. Лиандера, частенько встающего в три часа ночи, чтобы выслушать жалобы миссис Лечнер на таинственные боли. Человека, который прошлым летом спас близнецов миссис Сондерсон. Человека, который…
– Хорошо, – засмеялся Ли. – Я покажу ей, что на самом-то деле я переодетый святой. Вы считаете, она действительно что-то знает о медицине?
Настал черед Опал засмеяться."
– Ты когда-нибудь слышал о докторе Генри Томасе Блейре?
– Патологоанатоме? Конечно. Некоторые из его предвидений в области диагностики заболеваний были… – Он замолчал. – Это он – дядя Генри?
Глаза Опал лучились радостью.
– Он самый, и Генри говорит, что Блейр способная, очень способная. Дай ей шанс. Ты не пожалеешь.
Глава 10
Даже теннис с Аланом не улучшил настроения Блейр в этот день. Когда она училась в школе, дядя Генри подчеркивал важность физических упражнений. Он говорил, что хорошая физическая нагрузка поможет умственной деятельности и занятиям. Поэтому Блейр присоединилась к гребной команде, вместе с несколькими другими студентами научилась играть в теннис, а когда могла, занималась гимнастикой, ездила на велосипеде и ходила пешком.
Она выиграла партию у Алана.
Алан выглядел расстроенным, когда она шла по направлению к краю поля. В течение всей игры он оглядывался и, судя по выражению его лица, ждал, что в любой момент кто-то может появиться.
К концу игры Блейр почувствовала сильное раздражение. Она подозревала, что мысли Алана о Лиандере отвлекали его от игры.
– Алан, мне начинает казаться, что ты его боишься. Но ведь пока нам удавалось взять над ним верх. – Ты брала над ним верх. Здесь, в деревне, я совершенно беспомощен. Если бы мы встретились в городе, возможно, у меня появился бы шанс.
– Лиандер учился во многих странах. Я уверена, что он прекрасно себя чувствует и на балу, и в седле, – сказала она, отчищая ракетку.
– Человек эпохи Возрождения? – язвительно спросил Алан.
Блейр взглянула на него:
– Алан, ты как будто злишься? Ты же знаешь мое отношение к этому человеку.
– Да? Я знаю только следующие факты: как-то раз ты поехала вместе с ним и это закончилось совместно проведенной ночью, в то же время, когда я дотрагиваюсь до тебя, ты прекрасно держишь себя в руках.
– Я не собираюсь слушать подобные речи, – ответила Блейр.
Он поймал ее за руку.
– Ты предпочитаешь услышать это от Вестфилда? Ты предпочитаешь, чтобы здесь был он – со своим шестизарядным револьвером и способностью провести легковерного студента-медика?
Она бросила на него холодный взгляд:
– Отпусти мою руку.
Он повиновался незамедлительно, вся его злость улетучилась.
– Блейр, извини, я не имел в виду ничего такого. Просто я так устал выглядеть дураком. Я устал сидеть в своей комнате в гостинице и дожидаться разрешения встретиться с твоими родителями. Я чувствую себя нежеланным, не то что Вестфилд.
Она почувствовала раскаяние. Его резкость абсолютно понятна и оправданна. Блейр приложила ладонь к его щеке.