— Зато ты пожалеешь, — раздался голос Кейна. Он схватил ковбоя одной рукой за шиворот, а другой за ремень и швырнул его со всего маху прямо на мостовую лицом в грязь.
Когда ковбой, который был в два раза меньше Кейна, поднялся, встряхивая головой, чтобы прийти в себя, высившийся над ним Кейн заревел:
— У нас здесь порядочный город. Тебе нужна женщина — поезжай в Денвер, а мы здесь своих женщин в обиду не даем, — он еще ниже склонился над ковбоем, — и уж подавно, черт возьми, я не дам в обиду свою женщину. Понял?
— Да, сэр, — пробормотал он. — Я не хотел… — начал он, но осекся. — Да, сэр, я уже еду в Денвер.
— Хорошая мысль, — сказал Кейн, отходя от него, схватил Хьюстон за руку и втащил ее в экипаж.
Он молча подъехал к своему дому и остановился.
— Черт! Вам же нужно домой, — он снова взялся за вожжи. — Этот парнишка вас не тронул?
— Нет, — мягко ответила она. — Спасибо, что пришли мне на помощь.
— Да не за что, — сказал он, почему-то хмуря брови, как будто его что-то беспокоило.
Хьюстон взяла его за руку:
— Возможно, я поспешила, но я послала миссис Мерчисон записку с просьбой приготовить нам ужин. Если вы, конечно, не против поужинать со мной.
Он быстро окинул ее взглядом:
— Я не возражаю, только я надеюсь, что вам хватит платьев, раз уж я их так часто пачкаю.
— Платьев у меня более чем достаточно.
— Ну, хорошо, — с неохотой ответил он. — Но мне надо все-таки сегодня поработать. Вы идите в дом, а я привяжу вашу лошадь.
Войдя в дом, Хьюстон побежала на кухню.
— Все готово? — спросила она.
— Все, — улыбнулась миссис Мерчисон. — Кроме того, вас ждет охлажденное шампанское.
— Шампанское? — воскликнула Хьюстон, вспомнив, как Блейр, выпив слишком много шампанского, оказалась в постели с Лиандером.
— И я приготовила все, что любит мистер Кейн, — продолжала миссис Мерчисон.
— Говяжий бифштекс, разумеется, — пробормотала Хьюстон. — И еще одна покоренная им женщина.
— Что, мисс Хьюстон?
— Ничего. Уверена, что все будет очень вкусно, как и все, что вы готовите.
Хьюстон вышла из кухни и направилась в малую гостиную. Все было так, как она себе и представляла. Свечи уже горели, шампанское охлаждалось, крекеры и паштет лежали на большом серебряном блюде. Комната светилась в лучах заходящего солнца.
— Это вы все устроили?
— Я подумала, что вы, наверное, будете голодны, — начала она, слегка нервничая.
Устроить ужин было хорошей идеей, но сейчас все выглядело, как сцена обольщения.
— К тому же вы сказали, что хотели поговорить, — прошептала она, опустив глаза.
Кейн хмыкнул и прошел мимо нее в комнату.
— Если б я не знал наверняка, я б подумал, что вы хотите большего, чем просто поговорить. Садитесь и давайте есть. Мне…
— Нужно работать, — перебила она немного обиженно. В конце концов, она придумала все это только потому, что он казался таким расстроенным после того, как опрокинул на нее тарелку.
Кейн подошел к Хьюстон и взял ее за подбородок.
— Вы ведь не собираетесь разреветься?
— Конечно нет, — твердо сказала она. — Давайте поужинаем, и я поеду домой. У меня тоже много дел, и…
Кейн схватил ее за талию и притянул к себе.
Хьюстон почувствовала, что ее тело слабеет, а обида улетучивается. Возможно, этого она и добивалась. Ей так нравилось, когда он прикасался к ней.
— От вас хорошо пахнет, — сказал он, зарываясь лицом в ее шею и крепко прижимая к себе. В его объятиях она чувствовала себя одновременно и защищенной, и беспомощной.
— Вы сегодня были очень милы, — он начал покусывать ее вдоль шеи. — Вы ведь не будете очень уж возражать против того, чтобы выйти за конюха вроде меня, так ведь?
Хьюстон не ответила, почувствовав, что у нее начинают подкашиваться ноги, но Кейн легко держал ее на весу, перейдя теперь к ее левому уху.
— Вы сегодня были там самой красивой леди, — прошептал он, своим легким дыханием заставив ее всю затрепетать. — И мне понравилось носить вас на руках. Знаете, я бы сейчас с удовольствием отнес вас наверх в свою спальню.
Хьюстон очень хотелось ничего не отвечать, и, говоря по правде, она вообще усомнилась в возможностях своего голоса.
— Хм, — раздался с порога громкий звук.
— Уходите, — сказал Кейн, на этот раз покусывая ее подбородок.
Однако годы обучения оставили слишком глубокий след на характере Хьюстон, и в эту минуту они дали о себе знать. Хьюстон попробовала оттолкнуть Кейна, но тот даже не пошевелился.
— Пожалуйста, — умоляюще попросила она, глядя в его темные глаза.