Наконец, манипуляторы приняли исходное положение, уйдя под пол. Босые ноги Мэйсона коснулись холодного металлического пола. Он, держась за рану, сгорбившись, мучаясь от боли, дошёл до двустворчатой двери, ведущей в коридор. Створки раздвинулись в стороны, длинный коридор уходил далеко вдаль, по разным сторонам располагались такие же двустворчатые двери, закрывающие совершенно другие комнаты. По всему потолку были установлены, с одинаковым интервалом, лампы, что озаряли холодным светом всю длину коридора.
Прямо у входа в операционную плату стоял металлический шкаф, такой же, как и у Мэйсона в кабинете. За тонированными стёклами виднелась защитная броня Мэйсона, с которой он обычно шёл в бой. Дрожащий палец коснулся кнопки на сенсорной панели, встроенной в стекло, двери распахнулись: клубы пара ринулись в коридор, из шкафа показался костюм Мэйсона, во весь рост и во всей красе. Но он отличался от прежней брони Мэйсона: была более «гладкой», более приятной глазу, шлем стал больше устрашать, чем прошлая его версия, за место обычного чёрного стекла с маской, теперь было небольшое узкое окошко из того же стекла, всё остальное было заделано защитными пластинами из плотного сплава.
Перед брони распахнул свои пластины, это выглядело жутко, будто костюм хотел поглотить Мэйсона и зажевать его. Но тот влез в костюм, он закрылся, индикаторы на маске загорелись красным светом. Тяжёлые шаги Мэйсона разносились по всему коридору. Каждое соприкосновение металлической обуви брони с таким же металлическим полом давало звонкий удар, что сильно раздражал и бил по перепонкам.
В кабинете, Мэйсона уже ждал Разведчик, которого уже можно было назвать его «правой рукой». Он встретил и проводил взглядом Мэйсона до балкона. Тот несколько аккуратно, словно боясь повредить, начал водить пальцами по перилам, смотря при этом на солнце, что уже заходило за холмы, лежащие где-то вдали.
— Что случилось, пока меня «ремонтировали»? — маска сильно искажала голос Мэйсона, придавая ему угрожающий вид.
— Прибегало парочку воинов «Льда», но мы успешно отразили их атаку.
— Как дела с… — Мэйсон сделал небольшую задержку, — «Драконами»?
— Ими снаряжено около половины наших воинов, — он начал, сам того не замечая, метиться по комнате кругами.
— Это крайне, повторюсь, крайне хорошо, — Мэйсон постоял у перил ещё пару минут, глядя на то, как быстро солнце покидает этот сегодняшний день, принося его в совершенно другой уголок Земли.
Здания Санджелоса отбрасывали длинные густые тени. Весь город охватил бездонный мрак, но уже через мгновение освещал сам себя бесконечным количеством зажжённых фонарей, вывесок, ламп и других источников освещения. А через час другой, в городе слышался уже привычный, и даже рутинный, гул, крики и споры.
Мэйсон был пленён тьмой, что окружала его, но вот, факела на его земле были зажжены, и теперь всё было поглощено светом. Он медленным шагом вышел из кабинета…
— Сколько мы потеряли, Синди? — Деймон сидел за своим столом, что стоял посредине кабинета.
— Пятьсот шестьдесят два человека убито, семьсот восемьдесят были тяжело ранены.
Синди стоял прямо перед Деймоном, будто тот его отчитывал за какую-то оплошность. В руке он держал монитор, на нём виднелось множество цифр.
«Как он мог так поступить?» — Деймон не мог даже выстроить хоть какую-то связь или цепочку, как будто между всеми действиями нету какого-либо смысла и оправдания. Для него это казалось набором действий. Он не мог правильно выстроить всю картину. Мысли, будто краски, смешались в один сгусток неизвестного цвета. Синди продолжал говорить какую-то статистику и информацию, но слова проходили сквозь Деймона. Он воспринимал речь, но совершенно не осмысливал её.
Деймон имел максимально смешанные чувства: отторжение, страх, горечь, недоумевание, смятение, горечь, гнев, раздражение и обречённость. Он чувствовал себя настолько подавленно, желал вмиг создать ледяной кинжал, да подлиннее, и проткнуть свою голову насквозь. Настолько он не желал испытывать каких-либо эмоций и чувств сейчас. Мысли стали потихоньку оставлять его, фигура Синди пропала из виду.