– Приятного аппетита, – бросил я, стаскивая обувь.
– Асалаум агалейкум, Архип, – произнес он, поднимаясь на ноги. – Рад видеть.
– Не скажу, что взаимно. Но и тебе привет, Вардан.
Я пожал его ладонь, автоматически отметив, что она стала ещё суше и тоньше, чем я её запомнил.
– Присаживайся, Архип. Не откажи старику разделить с ним трапезу. – Он ненастойчиво подтолкнул меня к столу. Голода я не испытывал, но принял его предложение. Разговор по-любому не начнется до тех пор, пока Шайтан не закончит свой ужин. Такая традиция - за едой никаких деловых разговоров.
За всё время, что мы провели за столом, Вардан не сводил с меня глаз. Я это чувствовал даже не поднимая на него взгляда. Он изучал. И изучал очень внимательно. Алик, переняв его настроение, немного напрягся, но враждебности от них я не испытывал. Скорее ожидания.
– Так что ты хотел? – Поинтересовался я, когда Шайтан отставил в сторону свою пиалу.
– Так, небольшую услугу. Раз уж ты снова в деле, грех не воспользоваться... – Вардан сощурил глаза и проторбил меня прямым взглядом, силясь заглянуть в моё нутро. Что он мог там увидеть, если я сам там не вижу ничего? Пустота. Липкая, гниющая пустота.
– И что от меня требуется? – Уточнил, так и не дождавшись продолжения.
– То же, что и всегда. Бить четко, стоять прямо. Выиграть.
– А если проиграю?
– Не проиграешь. Я вышел на серьезных людей, Архип. Нужно показать себя...
– Кому нужно? – Перебил я на полуслове, выудив из порядком измятой пачки сигарету. Прикурил, не глядя на протестующий взгляд Алика, и выдохнул плотную струю дыма к потолку.
– Мне нужно, – бескомпромиссно отчеканил Вардан, поморщившись от дыма. – Астана - другой уровень. Там дяди серьёзней. И пустословов там не жалуют. Без всяких "если".
Скривив уголок рта, я внимательно посмотрел в глаза своему собеседнику. Сделал затяжку, не отводя от него взгляда.
– Я слышал, как прошел твой первый бой. Сколько он продлился? Пол раунда? – Я пожал плечами в ответ. – Это то, что мне от тебя нужно. Играть, развлекать публику - не стоит. Меня устроит и тот дикий голодный зверь, что в тебе живёт.
– Когда?
– Завтра. А теперь иди, отдохни. Поздно уже, - наконец вынес Шайтан. - Утром поговорим. Комнату найдешь?
– Разберусь.
Я вышел, прикрыв дверь. Остановился у косяка и прислушался. Молчание длилось с минуту. И наконец Алик заговорил:
– Что ты собираешься делать?
– Мы. Мы, Алик, собираемся делать то, что задумали.
– Рано, Шайтан.
– Куда уж тянуть? Ты посмотри на него. Не сегодня - завтра он пустит пулю себе в висок.
– Біз көктемде жоспарладық.¹
– Біз жоспарладық... Не планировать надо, а делать. Сейчас или никогда.
– Тәуекел үлкен.²
– Кто не рискует, тот долго не живёт. И хватит об этом, Алик.
Бесшумно отойдя от двери, я пошёл прямо по коридору. Поднялся на второй этаж и вошёл в комнату, в которой ночевал в прошлый свой приезд. Не потчевал Шайтан своих гостей. В комнате кроме курпачей не было больше ничего.
Не голый пол, правда. И на том спасибо.
Несмотря на позднее время, уснуть не получалось. Обостренные до предела инстинкты сейчас молчали. Я не чувствовал ни враждебности, ни радушия от Шайтана. Ровным счётом ничего. Не знал даже правильно ли делаю ставку.
Вардан решил навариться по полной. Да с него и спрос невелик. Не это должно меня мучить сейчас.
Только фокус в том, что не мучило меня вообще ничего. Просто навалилась смертельная усталость.
***
Бой в Астане вышел на уровне. Именно на том уровне, который мне и был нужен. В какой-то момент, когда противник ловко извернулся от моего удара и перекочевал ко мне за спину, я уже готов был встретить свою долгожданную костлявую с косой. Клянусь, останавливать его я и не думал. Даже тогда, когда он с силой сдавил мою глотку. Несмотря на гневно поджатые губы Вардана и нервное покачивание ногой Алика. Я просто отпустил ситуацию, плавно погружаясь в забвение. Уже будучи в полуобморочном состоянии в мозгу что-то щелкнуло и всё пошло не по заданному мною сценарию.
Именно в тот момент, когда оппонент поверил в свою победу и ослабил хватку, я сделал поверхностный вдох и одним рывком с локтя пробил ему точный в солнышко. Рука так и не успела сползти с моей шеи, я взял её на излом. Все звуки вокруг меня резко стихли, я слышал только его судорожные хрипы и хруст сустава. Больше ничего сделать не успел, рефери подоспел вовремя. Взметнул мою руку вверх под одобряющий гомон толпы и заголосил в микрофон.