Он был очень счастлив, что миссис Эдельман нашла дубликат ключа от сейфа для хранения ценностей в банке. Благодаря этому им с Клингом не пришлось ехать в центр города и подавать ходатайство в суд для получения предписания о вскрытии сейфа. В таком предписании им могли и отказать: все зависело от того, какой попадется судья. Некоторые судьи были словно на стороне плохихпарней. Возьмите такого судью, как Певец свободы Уилбор Харрис. Вы приводите в зал суда преступника, у которого в одной руке окровавленное мачете, а в другой – отрубленная голова. Старина Харрис цокает языком и говорит: «Ай-ай-ай! Мальчик опять нашкодил? Заключенный освобождается под подписку о невыезде».
Старина Харрис мог назначить смехотворный залог в десять тысяч долларов тому, кто убил свою мать, отца, Лабрадора и всех золотых рыбок в аквариуме. При встречах с Певцом свободы возникало чувство, что работа твоя никому не нужна. Ты работаешь в поте лица, рискуешь жизнью, а Певец свободы отпускает преступника, и тот сваливает навсегда. Какой смысл тогда ловить преступников? Браун был рад, что не придется ехать в центр выклянчивать предписание суда о вскрытии сейфа.
Однако радость улеглась, когда он увидел, какого размераэтот сейф. И радость совсем улетучилась, когда они с Клингом обнаружили, какое количество бумаг и документов находилось внутриэтого ящика. Теперь эти бумаги были навалены перед ним на столе, включая балансы по банковским счетам Эдельмана, погашенные чеки и баночку пива. Из другой комнаты, днем служившей детской для его дочери Конни, а вечером – комнатой, в которой они с Кэролайн смотрели телевизор, – он услышал музыкальную заставку перед «Шоу Джонни Карсона». Он прислушался. Эд Макмагон объявлял список гостей (Лола Фалана была одной из них, это точно), и затем прозвучала знакомая вступительная фраза:
– Это Джонни!
Браун вздохнул, сделал большой глоток пива и принялся рассортировывать различные документы, которые они извлекли из сейфа.
Предстояла долгая ночь.
Когда зазвонил телефон, Клинг вздрогнул. Телефон стоял на приставном столике у кровати, и первый звонок разорвал тишину комнаты, как выстрел из пистолета. Клинг резко выпрямил спину, сердце гулко застучало. Он схватил трубку.
– Алло! – сказал он.
– Привет, это Эйлин.
– А, привет.
– Ты словно запыхался.
– Нет... Просто у меня очень тихо. И телефон позвонил неожиданно... – Сердце по-прежнему колотилось.
– Ты не спал? Я не...
– Нет, я просто лежал.
– В постели?
– Да.
– Я тоже в постели, – сказала она.
Он ничего не ответил.
– Я хочу извиниться, – сказала она.
– За что?
– Я не знала про развод.
– Ничего, все в порядке.
– Я бы не говорила того, что сказала, если бы знала.
То есть, как он понял, она не знала про обстоятельстваразвода. Но со вчерашнего дня она уже узнала, потому что об этом знали все в департаменте. И теперь она извинялась за то, что назвала сценой «Ох! Ах!». Это когда жена находится в постели с любовником, а по лестнице в дом поднимается муж. Именно то, что случилось с Клингом.
– Все в порядке, – сказал он.
Но было не все в порядке.
– Я только сделала хуже, да? – сказала она.
Он хотел сказать: «Ну, не надо говорить глупости, спасибо за звонок». Но вдруг он подумал: «Да, ты задела больное место».
– Вообще говоря, да, – сказал он.
– Прости, я только хотела...
– Что тебе рассказали? – спросил он.
– Кто именно?
– Ладно, выкладывай, – сказал он. – Не важно, кто рассказывал.
– Только то, что была какая-то проблема.
– Ага. Какая проблема?
– Просто проблема.
– Что моя жена гуляла на стороне, так?
– Да, так мне сказали.
– Отлично, – сказал он.
Воцарилась долгая пауза.
– Ну, – вздохнула она, – я только хотела сказать, мне очень жаль, что я расстроила тебя вчера.
– Ты меня не расстроила, – сказал он.
– У тебя расстроенный голос.
– Я расстроен, – согласился он.
– Берт... – сказала она и поколебалась. – Пожалуйста, не злись на меня, ладно? Пожалуйста, не надо! -Ему вдруг показалось, что она плачет. В следующую секунду он услышал щелчок в трубке.
Он поглядел на трубку.
– Что? -сказал он в пустую комнату.
В бумагах Эдельмана имелась одна странность. Цифры словно бы не сходились. Может быть, сам Браун вел записи с ошибками. В любом случае с арифметикой было не все в порядке. Были довольно большие суммы денег без отчетных документов. Постоянным фактором в расчетах Брауна были триста тысяч, которые они нашли в конторском сейфе Эдельмана. С точки зрения Брауна, это означало по крайней мере однусделку за наличный расчет. А может быть, сериюсделок, тысяч по пятьдесят, что позволяло накапливать в сейфе перед...