Эми нежно поцеловала влажные чувственные губы мужа.
— Ну-ка, посмотрим, что в этом лице привлекательного!
— Ого, ты быстро преуспеваешь, моя дорогая и способная ученица!
— У меня не могло быть лучшего учителя, чем ты, Филипп. Хочешь, чтобы мы снова занялись любовью? Это было бы замечательно… Что-то случилось? — спросила она, заметив, что Филипп, чуть отодвинувшись, приподнялся.
— Хотел бы и сам продолжить эти занятия. Но, по-моему, наши спасители уже близко, мне почудился шум моторной лодки.
Прислушавшись, она резко села.
— Да, ты прав!
— Но это не повод для тревоги, дорогая, хотя жаль, что они объявились так чудовищно рано.
Эми начала выбираться из-под одеял.
— Филипп, поскорее оденься.
Она собрала одежду, которая сушилась возле печки, и протянула мужу.
— Надеюсь, здесь все, что нужно.
Он сел на матрасе, чувствуя себя совершенно спокойным.
— Спасибо, дорогая, и не волнуйся. Никто тебя не осудит, если застанет в постели с собственным мужем.
Эми бросила на него умоляющий взгляд.
— Я знаю, но…
— Но? На всякий случай?
Муж откинул одеяло, надел рубашку и встал. Когда он стоял посреди комнаты, Эми показалось, что хижина вдруг уменьшилась.
— Конечно, в этом нет ничего особенного, я согласна с тобой, и все же…
— Но все-таки чопорная леди, которая живет внутри тебя, выступает с протестом против нарушения правил приличия, — важно продекламировал Филипп и поймал ее руку.
Прикосновение длилось недолго, но и его было достаточно, чтобы Эми тут же забыла все на свете, глядя на такое родное осунувшееся лицо и растрепанные волосы. На какое-то время она словно бы исчезла, существовал только любимый человек. Сейчас он выглядел моложе своих лет, и ей это нравилось.
— О чем задумалась, дорогая? — вывел ее из задумчивости голос мужа.
— Ой, прости, я собиралась что-то сказать тебе и забыла что.
— Ничего, — весело ответил он. — Я напомню: тебя могли застать в постели со мной, и ты была этим озабочена.
— М-да, — созналась она, пытаясь привести себя в порядок и поменьше любоваться мужем. — Но не все женатые пары хотят, чтобы их заставали в постели.
— Согласен, — ответил Филипп, застегивая рубашку и натягивая измазанные брюки. — Но, уверен, существует немало людей, которые бы удивились, узнав, что мы и здесь занимались любовью.
Целая гамма чувств промелькнула в ее глазах, пока в них не сверкнули озорные огоньки.
— Я тоже уверена, но, по-моему, с такими скучными людьми не следует иметь ничего общего!
— Не смею возражать, — пробурчал он и с отвращением взглянул на свою мятую и грязную одежду. — Но люди все равно не перестанут удивляться.
— Я думаю, первой среди них будет Джун, — с уверенностью заключила Эми. — Если хочешь знать, Филипп, мне доставит исключительное удовольствие продемонстрировать ей кое-что.
Муж натягивал джемпер, и на секунду его лицо исчезло, а когда появилось, Эми увидела, как оно расплылось в улыбке.
— Но ты ведь горела желанием покинуть супружеское ложе!
Замечание супруга не смутило Эми, и она быстро ответила:
— Видишь ли, Филипп, одно дело, когда тебя застанут в постели, пусть с собственным мужем, абсолютно незнакомые люди, которым нет дела до нашего брака, и совершенно другое, когда это будет Джун — ей достаточно одного слова или взгляда, чтобы выстроить целую теорию относительно нашей семьи.
— Эми, — укоризненно рассмеялся Филипп. Он хотел еще что-то добавить, но, глянув в окошко, коротко бросил: — Они здесь.
Спасатели действительно приплыли, но привезли плохие новости. Под водой оказалась не только территория вокруг выгона на многие мили вокруг, наводнение угрожало даже поместью Старков.
— Пожалуйста, Филипп, я тоже хочу помочь!
— Эми…
— Ты будешь присматривать за мной, давать такие же указания, как и другим, а я обязуюсь выполнять их.
Он удивленно взглянул на жену.
— Это уже что-то новенькое, но все равно для меня ничего не меняет.
Она с нежностью положила руку ему на плечо, стараясь скрыть тревогу.
— Ну разреши, я очень люблю Далкейт, и сидеть сейчас в стороне, смотреть, что происходит вокруг, видеть, как подступает вода, — это выше моих сил. Ты же сам говорил, что нужна любая помощь.
— Я знаю, что ты любишь Далкейт, дорогая, но есть вещи, которые ты не сможешь сделать.