– Наш человек! – лыбился Рокар во весь рот. – Не каждый переносит мою настойку столь достойно.
Поначалу я не вслушивался, да и вообще не обращал внимания в творимое стариком действо. Сидел и размышлял о том, что, когда появится такая возможность, тоже открою умение пьянеть в виртуальности. А ещё о том, что если уж в первый же день сел бухать с местными, то наверно дело моё пропащее и права была Танюшка, когда назвала меня в прошлом месяце гулёной. А с другой стороны, я всего то и сходил с друзьями в баню. Пусть даже с пивом, и вернулся лишь под утро, с остатками веника за пазухой, в просто никакущем состоянии, но ведь это была наша старая институтская тусовка, и все шесть часов проведённые в бане мы просидели исключительно мужским коллективом, травя байки под пиво, да периодически отправляясь всё более нетрезвым составом в парную, а затем в бассейн.
Тем временем Старый Тмина завывал, хлопал в ладоши и выстукивал некий ритм ногами под столом, перемежая эти звуковые эффекты мало разборчивым бормотанием. Я включил запись видео и пару раз обвёл глазами помещение, чтобы запечатлеть атмосферу и место этих посиделок – Танюшке возможно и не понравится, а вот Мири точно оценит. Шаманское действо по-видимому, перешло на финальную стадию, даже я проникся чёткостью выбиваемой мелодии, а Рокар и Джулина и вовсе просто тащились. Когда же старик затянул наконец нечто внятное, что можно было даже назвать песней, они начали гугукать, а затем и подпевать, пусть и не всегда попадая в мотив.
Ты не рождён, а посему свободен
И выбрав из мильонов образов и лиц,
Гонимый прочь, шаг делаешь к свободе
Не понимая для чего бежишь прочь из кулис.
Дружно помычав, они несколько раз пропели в три голоса:
И лишь помощник знает, твой помощник знает…
Не так и плохо это звучало: старческий, но чистый и сильный голос, которому аккомпанировали баритон Рокара и детский голосок Джулины…
Мы зрителей сменяем на актёров,
А действо в зал и в бельетаж перенесём.
Заместо вечно сонных билетёров
Господ и важных дам ко входу отведём.
Кардебалет и дирижер пусть сядут на диваны
Закуски, торт, шампанское при нём.
Барахтайся сегодня ты, как пьяный в океане,
Иди, стремись, а мы немного отдохнём…
По окончании песни, я даже вполне искренне поаплодировал. Семейство кивало с таким видом, точно выступали они не у себя дома, для единственного и малознакомого гостя, а как минимум при дворе у местного короля. Или царя, или что тут вообще с политическим строем? Я вдруг понял, что не знаю даже такой мелочи. Ладно, доберёмся постепенно. Сейчас же, Рокар взамен так потрясшей меня тёмной бутыли достал другую, и этот напиток был очень даже неплох. Нечто похожее на креплёное вино, если бывает вино с дынным ароматом и привкусом.
Я так и не понял, почему все так пугали меня встречей с этой девочкой. Семья вообще показалась обычной, по своему интересной, очень милой и естественной, а Тмина оказался действительно отличным сказочником. Мне довелось услышать всего две сказки в его исполнении, но над одной я искренне смеялся, а после второй, романтической, на душе осталось прекрасное, светлое послевкусие.
Уже перед уходом, ко мне подошла сама именинница и требовательно потянула за штанину, а затем вскинула руки вверх. Точно таким жестом, мой племяш просился на руки, и я, даже не задумавшись что делаю, поднял девочку, улыбнулся, когда она погладила меня по волосам.
– Будешь моим крёстным? – вопросило дитя, и я вспомнил встреченного у фонтана игрока.
– Я ведь не местный, даже не знаю, что это такое и зачем… – попытался я выгадать немного времени для раздумий.
– У тебя нет крестниц? – удивилась она.
– Здесь нет и не было, а зачем они?
– Будешь приходить играть со мной иногда, – задумался ребёнок. – Дарить игрушки…
– У меня сложная жизнь, сам не знаю, где буду завтра и когда смогу прийти в следующий раз, – заметив, как грустно сморщила носик малышка, я постарался исправить впечатление от сказанного: – если ты простишь меня за частые и иногда долгие отлучки, то я буду счастлив стать крёстным такой замечательной девочки.
Открыв ротик буквой «О», она смотрела на меня, как на божество, вдруг спустившееся в их дом, а затем обняла и сжала шею сильно-сильно, уткнувшись носом в ухо, зашептала:
– Конечно прощу, приходи, – и закончила совсем уж тихо: – мой крёстный…
И я растаял… Виртуальная или настоящая – она была по-настоящему счастлива, и кто его знает, до какой степени эта девочка живая, а может она и в самом деле способна чувствовать радость, по-своему, по электронному?