Дракон обеспокоенно остановился, вдруг дернулся снова к ней.
«Сзади», услышала она вдруг так же ясно, как если бы это прокричали ей в ухо, и прыгнула вперед, разворачиваясь, готовая встретить что угодно и кого угодно.
Только не Джораха Мормонта.
*
— Дракон ее не тронул, милорд.
Джейме медленно, боясь лишний раз вдохнуть, обернулся. «Твоя шлюха будет гореть, Цареубийца», звучала угроза Дейенерис у него в ушах. Надолго ли его женщина спаслась, если все же спаслась?
Дым и копоть, спускавшиеся сумерки поглотили все поле боя, и Джейме уже не мог разглядеть противников. Следующее, что он смог увидеть, был медленно взлетающий дракон. Очевидно, Бриенна, если уцелела, отступила в лес. Ни ее знамен, ни герба Мормонта видно не было.
— Прикрытие потеряло много людей? — ровно спросил лорд Ланнистер. Сир Аддам прищурился, прикидывая.
— Пятьсот, я полагаю.
— Имеет ли смысл идти к ним?
— Милорд…
«Конечно, имеет. Там наша леди», было написано у него на лице. Но Джейме и так это знал.
— Я пойду, — за его спиной появился лорд Селвин. Джейме совершенно забыл о его присутствии. Лорд Тарт, как всегда, величественный и спокойный, казался совершенно не утомленным долгим противостоянием с дотракийцами и Безупречными. В очередной раз Джейме подивился, как это ему удается.
— Уже темнеет, — добавил Тарт убежденно, — пойдем без лошадей. Тогда возможно будет использовать огонь.
— Я пойду с вами, — Джейме решился, — сир Аддам, возьми наших людей, обходите овраги и спускайтесь у ручьев. Пока лучше отсидеться, в темноте для нас опасен только дракон. Где Баратеон?
Джендри никто не видел.
— Где король Сноу?
Джон, отправившийся в овраги, тоже не давал о себе вестей. В лиловых туманных сумерках Джейме мог разглядеть костры Старков, но кто именно был там? Он поправил ножны, последовал за лордом Селвином.
— Рассредотачиваемся вдоль опушки, — скомандовал лорд Тарт, — двигаемся тихо. Возможно, дракон отправился за ужином. Будет лучше, если мы не станем рисковать.
Джейме согласно кивнул, молчаливо подчиняясь своему тестю. Сейчас он был не лордом-командующим Ланнистером, а всего лишь воином Джейме, отправившимся на помощь любимой женщине.
Совсем как Зимой.
— …Ты могла умереть, Бриенна, — серьезно надавил он голосом, и она стыдливо опустила глаза. В другое время он бы улыбнулся.
— Я же не умерла.
— Но ты могла. Боги, чем я заслужил это всё?
— Джейме…
Это было не совсем то, о чем он мечтал после победы. Им следовало поцеловаться, признаться друг другу в любви, им следовало обнять друг друга нагими под мехами, но вместо этого они свалились в палатке обессиленными, держась друг за друга, еле стянули сапоги и доспехи — мятый нагрудник Джейме сдирал почти заледеневшими пальцами — и лежали, грязные, ободранные, уставшие, даже не в силах открыть глаза и посмотреть друг на друга.
Но он все же взглянул ей в лицо. Она засыпала. Полосы грязи, размытые слезами и мокрым дождем, начинались на щеках, сползали вниз.
— Давай-ка разденем тебя, — прошептал он, находя силы подняться. Бриенна промычала что-то согласно.
Он отвел глаза, когда задрал вверх ее тунику. Почти на ощупь нашел завязки рубашки. Провел рукой по глубокой царапине — вспухшие края, запекшаяся кровь — вдоль ее левой ключицы.
— Я позову мейстера?
— Ложись спать, — простонала она, поворачиваясь с трудом на бок и терпя неудачу в этом.
Джейм подчинился. От ее плеча, в которое он ткнулся носом, пахло потом, кровью, снежной свежестью и сталью. От ее волос пахло примерно так же.
— Ты обросла, — прошептал он лениво, — я, надо думать, тоже. Завтра хочу подстричься.
— Угу.
— У меня, кстати, вши.
— Опять? — это прозвучало тихо и обреченно. Значительную часть времени Зимой Тартская Дева проводила, вычесывая вредителей из его золотистой гривы. Сама при этом, парадоксальным образом, не заражаясь ими.
— Просто у тебя кровь ядовитая, вот они у тебя и не задерживаются, — попробовал он пошутить.
— Сам ты ядовитый, сир Джейме.
Она засопела. Джейме прикрыл глаза. Сердце пропустило несколько ударов. Он почти не дышал. Пришло время.
— Бриенна. Я люблю тебя.
Тишина.
— Женщина?
Но она уже спала, крепко и глубоко, и он не стал тревожить ее сон.
…Джейме Ланнистер ни о чем так не жалел в жизни, как о том, что не разбудил ее тогда.
*
«Мы все еще в прежнем положении», гласило послание Джона. «Короля Джона, — напомнила себе Санса, стискивая руки и ломая пальцы, вглядываясь в блеск воды в заливе, — чья жена, Дейенерис Таргариен, все еще жива. И все еще королева».
Лорас Тирелл взял город за каких-то восемь часов. Определенную поддержку оказала Аша Грейджой и ее Железнорожденные. Их нельзя было отправить на помощь Джону против дотракийцев и Безупречных. Слишком много окончательно потерявших всякое доверие к любой власти мародеров оставалось в Королевской Гавани.
Несколько мертвых Мартеллов, найденных кто где по Красному Замку, также были признаны жертвами неизвестных преступников.
Вряд ли с этим будут спорить даже в Дорне. Никому не хочется снова развязывать междоусобицу, когда предыдущая все еще не завершена, а в Вестеросе едва ли можно найти несколько уголков мира и относительного спокойствия.
На шею Сансы сзади легли огромные руки Клигана. Она закрыла глаза, расслабляясь.
— Теперь ты довольна, миледи? — его строгий голос прозвучал чуждо и отстраненно.
— Нет.
— А будешь когда-нибудь?
— Да.
— Когда? Когда это прекратится? Когда будет мертва дракониха? Твой брат? Твоя долбанная сестра? Может быть, я тоже тебе мешаю, а?
Внезапно Сандор оказался над ней, она пискнула, потому что в его движениях не было ни нежности, ни осторожности, никакого намека на то, как он обычно был с ней внимателен, заботлив, терпелив. Злые серые глаза горели пламенем гнева и боли.
— Сегодня с утра я думал о том, чтобы убить тебя, потом убить себя, и поминай как звали. Но потом мне стало себя слишком, блядь, жалко. В тебе ничего не осталось от Пташки? Ты навсегда Лютая Сука?
Санса лежала под ним, распростертая и распятая, не таящая секретов, не желающая объяснять. Арья бы объяснила. Она приводила бы примеры. Она сказала бы что-нибудь о мести. Сансе было нечего сказать. Она и так достаточно разрушила тем, что сделала, чтобы добивать Сандора Клигана словами.
— Когда ты сказал, что снова будешь моим Псом… — она поджала трясущиеся губы, — помнишь, что я ответила?
— Не играй со мной, Санса.
— Помнишь, что я сказала?
— Не играй со мной!
Она обняла его голову, прижала к своему животу, беспорядочно целуя его лицо, торчащие дыбом волосы. Огромный и сильный, ее защитник никогда не был сам столь беспомощен, как теперь. Он рычал и ругал ее последними словами, но вырваться из ее слабых, тонких рук не мог.
— Пташка жива только для тебя. Только и единственно. Она будет матерью твоих детей, — он вскинул на нее безумный, полный надежды взгляд, она мягко улыбнулась в ответ, — она будет любить тебя до последнего вздоха. Она не позволяла тебе покидать ее, не потому что боялась за себя. У нее хватает защитников.