— Я должен был догадаться, — мрачно вздохнул Сандор.
— Но о том, что Пташка существует, никто, кроме тебя, знать не должен.
Теплая грудь, заросшая курчавыми темными волосами, вздымалась за ее затылком как Стена, почти неприступная. Санса потерлась спиной о его живот, наслаждаясь реакцией, которую каждое ее движение вызывало у него.
Леди Старк знала, что будет делать дальше. Если выживет Лорас Тирелл, выйдет за него. Если выживет Джендри Баратеон, — может быть, за него. Нужно выбрать, но конечно, стоит предпочесть Хайгарден разоренному Штормовому Пределу. Всегда остается в запасе Теон Отшельник, но это был бы чувствительный удар по репутации. Даже маленькие дети знают, что за напасть постигла Теона Грейджоя, а последнее, в чем еще нуждалась Санса Старк, это смех над женихом на свадьбе.
Бастарды Клигана должны родиться в крепком браке.
Серсея хорошо научила свою истинную преемницу, как избежать повторения ее ошибок. Мужья должны быть союзниками, а не врагами или угрозой. Мужья должны быть зависимыми, и не только от того, что у жены между ног — этого, как раз, всегда слишком мало.
Можно было бы пойти проторенным путем Таргариенов и выбрать Джона.
Так поступила бы Санса, не имей она перед глазами прямых последствий в двух семьях сразу. Кровосмешение всегда отзывается большими проблемами. А Джон никогда не будет удобным мужем. Он не рожден для интриг и лживых союзов. Он хочет и заслуживает настоящую жену, которая родит ему множество настоящих, его собственных, детей и будет верна ему по велению сердца.
Главное, никогда не забывать о все еще существующей опасности. Санса скорее умерла бы, чем произнесла это имя вслух теперь. Арья.
Обнимая Сандора Клигана, покрывавшего поцелуями ее грудь, шепчущего слова любви, она смотрела в пространство, механически отвечая на его ласки. На другом краю Вестероса все еще жила Арья.
Если бы на нее можно было опереться. Или если бы она не была ее сестрой. Если бы не подошла слишком близко к тому, чтобы стать врагом. «Я дам ей шанс, — решила для себя Санса, — я дам ей еще один шанс, чтобы мы были вместе, на одной стороне, верны друг другу. Но только один».
Санса не имела привычки играть с врагами — этому ее тоже научила история Серсеи.
Пока что она защищала только Пса. Но очень скоро ей нужно будет думать о детях, о том, чтобы их будущее было достойным, чтобы они не нуждались ни в чем и ни в ком, чтобы не перебили, в конце концов, друг друга.
Она справится.
— Я люблю тебя, — она поцеловала Сандора, сворачиваясь в его руках и наслаждаясь жаром его нагого тела, — с этим ты спорить не станешь?
— Нет. Знаешь, может быть, я смогу полюбить и Лютую Суку, — вздохнул он в ответ. Санса расхохоталась в ответ.
— Конечно, — она заглянула в его глаза, не боясь дарить все то немногое тепло, которым обладала, — конечно, ты полюбишь.
— Сраная геральдика, — проворчал Клиган, поглаживая ее бедро, — как знать, может, это я виноват во всем.
— Ты? Как это?
— Может, не была бы ты сукой, не будь я грёбанным кобелем.
Они снова смеялись.
Чуть позже, оставив Пса спать в их постели, утомившегося и удовлетворенного, она проскользнула вниз. Стража Тиреллов у каждого поворота коридора не казалась леди Старк излишней.
Почти никто не рисковал передвигаться без вооруженной охраны по Красному Замку в эти часы и дни. Санса, закутавшись в серую шаль, легкими шагами прошествовала в полном одиночестве по галерее, пересекла два кабинета, пустующих и разоренных — здесь, еще до Дейенерис, Серсея держала писцов — и оказалась над тронным залом.
Железный Трон, пустой и манящий, притягивал ее взгляд, даже когда она пыталась на него не смотреть.
Будет забавно однажды увидеть на нем кого-то из ее детей. Изнеженные птенцы — не то, что тебе нужно, Вестерос. Лютая Сука и ее щенки очень кстати.
«Юг за Ланнистерами. Север за Старками», сказал когда-то, год назад, Тирион. Бедный, милый Тирион. Он был ее единственным другом все эти печальные годы. Он ни разу ей не солгал, и Санса ценила это.
Возможно, если бы он не предложил ей возглавить бунт против Дейенерис, его голова соседствовала бы с головой Серсеи на стене перед тем, как украсить спальню Оленны Тирелл. Санса зябко повела плечами. Ноги сами повели ее в дворцовую септу. Она прикрыла голову шалью перед тем, как войти. Северные привычки были в ней все еще сильны.
Не все из них она планировала изжить.
Он все еще был там. Молчаливые Сестры скорбно поклонились леди Старк. Они почти привыкли видеть ее каждый день несколько раз у тела лорда Ланнистера.
Большинство из них вовсе не так уж молчаливы, как этого требует их служение. Так даже лучше для нашего дела.
Возможно, это Тирион восседал бы на Железном Троне, а она была бы его королевой. Она с легкостью могла бы этого добиться. Если бы ее план не удался, так и получилось бы. С другой стороны, если бы она действовала в одиночку, Дейенерис была бы уже мертва. Санса встрепенулась, заслышав шаги за своей спиной.
Аша, подошедшая к ней вразвалочку, была пьяна. Не настолько, чтобы не устоять на ногах. Санса чуть двинулась в сторону, когда та встала рядом. Не совсем жены и не совсем вдовы Тириона Ланнистера.
— Чувствуешь себя победительницей, леди Старк? — ухмыляясь, повернулась Аша к Сансе, — когда смотришь на него.
Санса не шелохнулась. Она не может знать наверняка.
— Победительница маленького льва.
Прежнее молчание. Она проверяет меня. И она пьяна, а вино всегда туманит рассудок.
— И как, стоило оно того?
Аша Грейджой пару раз смачно харкнула под ноги, смерила леди Старк презрительным и насмешливым взглядом.
— Я разделяю вашу скорбь, леди Грейджой.
— Хер собачий тебе, а не скорбь.
Ее шаги удалялись с неодинаковыми интервалами. Санса выдохнула. Она смотрела в прошлое. Смотрела на королеву Серсею, ненавидевшую своего мужа, своего отца, брата, потом обоих братьев. На Неда Старка, искавшего честь и верность там, где ее никогда не было и не могло быть, в среде рыцарей Безумного Короля — где теперь последние из них, если еще живы?
Санса смотрела на свою мать, на свою тетку, отданных замуж за выгодных союзников — это не помогло семье Талли, последние из них вскоре будут повешены за пособничество Безумной Королеве, если все продолжится так, как идет.
Санса смотрела на себя, сдавшуюся, сломленную, мучимую Джоффри, Серсеей, Рамси Боллтоном, обманутую Бейлишем. На изнасилованное свое детство и порушенную юность.
Смотрела на Тириона, давшего ей приют посреди логова хищников, короткую передышку перед новыми испытаниями и бедами.
Смотрела на Тириона, которому за эту доброту отплатила.
Когда леди Старк прежним путем возвращалась в свои покои, то за гобеленом со львами — неизвестно как уцелевшим со времен Серсеи — увидела леди Грейджой. Привыкшая к плеску волн за бортом и шуму ветра, Аша не услышала ее легких шагов.
Морская разбойница рыдала, согнувшись на каменном полу, зажав рот рукой; она выглядела ужасно. Санса стояла над ней, не прячась больше, но Грейджой не видела ее — она вряд ли видела что-то вообще. Казалось, сердце вырезают у нее из тела все еще бьющимся, так она корчилась, такие звуки вырывались у нее из груди. Это не было красиво, не было изящно, это нельзя было бы поместить на картину, воспеть в песне.