Джейме стоял рядом, взбудораженный с самого утра. «Твои сестры столь же прекрасны, как и ты, леди-жена? — доводил он ее вопросами, — как ты думаешь, не пошатнет ли их красота мою верность?». Она могла только вздыхать и отмахиваться.
Достаточно было, чтобы чувствовать себя в дурном настроении, запахов на пристани. Бриенна могла предполагать все, что угодно, но только не то, что ее будет тошнить от запахов рыбы и морских водорослей, добываемых в нескольких милях от берега. Высматривая паруса корабля с Тарта, она размышляла о превратностях судьбы, находя в себе силы признать то, что подозревала вот уже почти месяц.
Она была беременна. Сомнений не оставалось.
Плодовитость Тартов сыграла с ней злую шутку. Септа Роэлла поджимала губы, глядя из прошлого и повторяя, как ей повезет, если мужчина — какой-нибудь, кто угодно — когда-нибудь, когда-то — соизволит оплодотворить ее. Септа использовала именно это слово. Бриенна скривила губы. Каким-то странным образом это слово соотносилось с тем, что Джейме обзывал ее «коровой» или «кобылой». На Джейме она почти не обижалась.
— Ты меня не слышишь, — обвиняюще зазвучал он у ее уха, — что с тобой творится, женщина?
Слезы, навернувшиеся ей на глаза, постоянная тошнота и усталость — все это было достаточным наказанием само по себе. Другим наказанием стали мысли о том, как сказать о беременности Джейме. Бриенна не хотела даже представлять его реакцию.
Она успела послать ему виноватую улыбку, когда внезапно ее глаза отыскали тех, кого она ожидала — и улыбка погасла, превратившись в оскал.
— Смотрите, это же она, это наша Старушка Бри!
Налетевшая толпа едва не опрокинула Джейме наземь. Вряд ли он был готов к проявлению столь бурных родственных чувств. Братья — Бриенна насчитала пятерых — трясли по очереди его руку и хлопали по плечам, она лишь успела увидеть, что ее Лев догадался убрать правую руку — любой из недо-Тартов мог с легкостью оторвать или раздавить деревянный протез. Сестры — все четверо — заливались демонстративными слезами, морща лбы и закатывая глаза. Именно так, с точки зрения флегматичных островитян Тарта, следовало вести себя на материке.
— Ния. Алина. Лидсия. Э-э… — она открыла рот, пальцы сами собой складывались, пока она считала, — Сильвия. Позвольте представить вам лорда-командующего, Джейме Ланнистера. Моего супруга, — последние слова Бриенна почти прошептала.
Секунду спустя недобитый ее братьями, Джейме был задушен в объятиях сестер.
— Мы так соболезнуем! Позвольте вас поцеловать, дорогой брат! Это такая потеря!
— О-о, наш лорд-отец! Мы натерпелись страху, когда нас захватили…
— Ужасная потеря. Ваши племянники. А Карен женился, Бри. На дочери молочника.
— Ваш бедный брат, лорд Десница. Мы так переживаем. Ты представишь нас ко двору?
— О-о, наш дорогой братец. Как тебе удалось захомутать такого красавца, Старушка Бри?
Бриенна смотрела на Джейме, на его потрясенное красивое лицо, на то, как его идеальной формы губы складываются в беззвучный вопрос «Какого хрена здесь творится, женщина?», и чувствовала себя полностью отомщенной за все годы его шуточек и насмешек. И счастливой.
Даже учитывая вновь накатившую дурноту.
*
Мейстер Сэмвелл Тарли был одним из тех, кто участвовал в историческом «Споре о Драконе».
Не то что его пугали публичные выступления. Никогда. Сэм давно понял, что в критических ситуациях способен на большее, чем многие отважные рыцари, умелые и бесстрашные с мечом в руках, но совершенно беспомощные без него.
Сэм был Зимним Братом.
Он бережно хранил список своих побед, подавляющее большинство из которых относилось к событиям, произошедшим на Севере: спасти Джилли и маленького Сэма, убить Белого Ходока, встать за честь Джона после осады Стены одичалыми… и особые, зимние победы: он зашивал крыло черного дракона, когда только рука Дейенерис и слова Джона держали его страшную пасть закрытой, он проделал сложнейшую операцию, спасая великана, он смог почти трое суток поддерживать жизнь в одном парне, утонувшем в ледяной реке. Парень не дышал самостоятельно, и Сэм до сих пор с трудом верил, что с помощью старого меха из-под вина он догадался сообразить что-то, что спасло жизнь человеку.
Даже если он не мог сказать, насколько долго та потом продлилась.
За Зиму он принял тридцать младенцев, из которых восемнадцать ее пережили, ампутировал с полсотни рук и ног, два раза зашивал полостные ранения на животе — у него все-таки было маловато опыта для подобных операций, и один раз лечил последствия обморожения, едва не убившего несчастного одичалого.
Немало мейстеров погибло за Стеной. Но те, что выжили, вынесли богатейший опыт, научились столь многому у Вольного Народа.
Сэм видел многое. И он спокойно ждал своей очереди перед Джоном — своим другом, Джоном Сноу, теперь королем — когда тот призвал его к ответу.
Это было то самое собрание, что позже назвали «Спором о Драконе».
— …Иначе говоря, мейстер Тарли, вы считаете безопасным оставить драконов на свободе? Что заставляет вас так думать? — это был Лорас Тирелл, и Сэм сглотнул. Как он успел заметить, лорд Тирелл боялся драконов. Предпочел бы видеть их мертвыми.
— В ближайшее время они совершенно точно не опасны. Спустя некоторое время они покинут Королевскую Гавань и отправятся искать себе место для гнезда.
— Рейегаль постоянно встречается нам на подлетах к Красному Замку, — заметил Джон.
— Он приносит добычу для Дрогон, — ответил Сэм.
— Она разучилась охотиться, став самкой? — послышались смешки рыцарей.
— Она готовится стать матерью, — важно возразил мейстер Тарли, — поэтому постоянно спит, ест и никуда не вылетает. Когда они найдут место для гнезда и яиц, они…
— Что может быть лучше: еще больше драконов, — пробормотал кто-то, но достаточно громко.
— Как часто они несутся? Надеюсь, не как куры, — добавили с другой стороны.
— Зато подумайте, как наварист был бы бульончик с эдакой курочки!
Джон холодно оглядел собрание.
— Слишком веселых могу познакомить с Дрогон поближе, — смех стал тише.
— …И у нее еще перепады настроения и приступы ярости, — вставил поощренный взглядом Джона Сэм.
Смех умолк.
— Когда их станет больше, мейстер Тарли, чем это нам грозит? — задал, наконец, самый главный вопрос Джон. Сэм вздохнул.
Это было известно.
— Драконам нужен постоянный контроль. Изволите видеть, что кровь Таргариенов…
Последующая часть дискуссии касалась того, кто же все-таки способен управлять драконами и почему. Зашла речь о смерти Дейенерис.
И, хотя почти все высокородные господа считали именно Джона ответственным за смерть супруги — вплоть до того, что посчитали его за недалекого ревнивца, удушившего неверную жену, Сэмвелл Тарли видел за свою недолгую жизнь достаточно, чтобы поверить в то, что рассказывал король Сноу.
Он видел в своей жизни достаточно странностей. Жизнь не переставала его удивлять. И за это он был благодарен.
*