Это совершенно не укладывалось в рамки логики и разума. Но вполне соответствовало всей предыдущей их истории.
«Ну надо же, у нас уже есть история. Осталось только повязать ленты и протрубить на долбанном ристалище».
========== Перестановки на доске ==========
В конце концов, Тирион, нелюбимый сын Тайвина Ланнистера, занял его место. Это было любопытно.
Всю жизнь бежать от того, чем ты являешься, бунтовать, враждовать, переродиться, уничтожить то, на что не хочешь походить — и спустя некоторое время прийти к тому же знаменателю. Цикл замкнулся, и Тирион поймал себя на том, что никогда не оставляет дверь уборной открытой, а оружие — на видных местах.
Какая странная наследственная наивность.
— Вы унаследовали ум лорда Тайвина, но не его умение налаживать связи, — проворчала леди Оленна Тирелл, неприязненно взирая на младшего Льва.
Тирион развел руками, мол, так и есть, не добавить, ни отнять.
— Что мы можем? — спросила леди Оленна, задумчиво взирая на карлика, — армия Хайгардена мала и раздроблена. Лорас едва ли пришел в себя, чтобы вести их. А что касается вашего брата, то мы не знаем, жив ли он.
— Я вынужден признать, что немного… поспешил, предлагая вам свою дружбу и альянс в прошлый раз, леди Тирелл, — Тирион сжал губы, изображая улыбку, но глаза его оставались холодны, — боюсь, вы неправильно расценили некоторые детали в моем изложении.
— Неужели? Просветите же меня.
— Мы не собираемся вести войну. Никаких битв, никаких споров о границах. Это было бы глупо. Я не вижу смысла затевать очередное разорение королевства. Тем более сейчас, когда оно разваливается само.
Леди Оленна хмыкнула.
— Вы же не предлагаете мне ждать, пока последняя из Таргариенов покинет этот мир, не оставив наследника? Боюсь, этого времени у меня в запасе нет.
— Нет, я не предлагаю. Тем более, она не последняя. Есть еще Джон Старк.
— Король Джон, — пожилая леди откинулась назад и задумалась, глядя вниз, — он не показался мне тем, кто способен быть королем.
— Он нуждается в твердой руке, которая его направит. Но меня не заботит Север, миледи. По правде говоря, еще меньше, чем раньше.
— Так что же вы все-таки предлагаете и чего хотите, Тирион?
Он помедлил, приглядываясь к старой Розе. Можно ли ей доверять? Совершенно точно, нет. Можно ли на нее рассчитывать? Вне всякого сомнения, да. Союз Хайгардена с Мартеллами остался в прошлом; эти два дома не связывали никакие родственные отношения, налаженная торговля Дорна не нуждалась в раздираемом на части Хайгардене как основном покупателе.
Тириону хотелось верить, что он все продумал.
— Мирцеллу. Для Лораса. Золото Ланнистеров — для Хайгардена. Ваших солдат — в тот день, когда они мне потребуются, в Королевской Гавани. Пусть остальное не заботит вас, леди Тирелл.
Снова повисла тишина. Леди Оленна не поднимала глаз, усиленно размышляя. Тирион ожидал ответа. Внешнее спокойствие уже давно давалось ему легко. Возможно, с того дня, как Дейенерис начала сжигать людей за неповиновение, мгновенно переходя от ледяного спокойствия к ничем не спровоцированной ярости. Несколько раз она порывалась лишить жизни Джораха Мормонта, и Тирион опасался, что следующим в списке может оказаться он сам.
Осторожность, напомнил себе Лев. Осторожность. Мы были полны надежд и мечтаний и хотели освободить весь мир, но пришло время протрезветь от грез.
— Голову Серсеи я получила, — задумчиво протянула, наконец, леди Оленна, постукивая пальцами по столу, — золото Ланнистеров — миф, но я думаю, меня также не должно заботить, откуда вы добудете его, если оно будет добыто. Что же касается Мирцеллы…
— Уверен, ваш внук как-нибудь сможет перебороть себя, чтобы консумировать брак с моей очаровательной племянницей, — перебил ее Тирион, подавляя язвительную улыбку, — двух наследников было бы достаточно.
— Их не бывает достаточно, милорд, — сухо сказала леди Тирелл, поднимая на него непроницаемые темные глаза, — это всё?
— Из основного предложения — да. Должен сказать, миледи, я тоже подумываю о семейном счастье. Возможно, вы подадите мне идею?
— Это вряд ли, — бросила леди Оленна, тяжело поднимаясь, — брачные союзы между нашими домами показали себя не слишком-то успешными. Моя поддержка будет вашей не раньше, чем Мирцелла прибудет в целости и сохранности в Хайгарден, вместе с приданым. О большем пока говорить рано.
— Я бы женился на вас, леди Оленна, — пробормотал Тирион вслед удаляющейся Розе, покачиваясь на плетеном кресле и задумчиво глядя вдаль, — если бы только это могло помочь.
Он уже отправил письмо в Дорн с просьбой о возвращении принцессы Мирцеллы в связи с кончиной ее матери и предполагаемой кончиной дяди, и собирался отправить за ней Бронна. Он продумал, на каких улицах Гавани будут расставлены солдаты, какие вести будут разнесены воронами. Он даже выбрал несколько способов удержать Безупречных в повиновении. Возможно, официальной версией будет миеринская чума. Заодно поможет ограничить вероятность вторжения.
Он не решил только одного. Какой смертью умрет Дейенерис Таргариен.
Тирион отхлебнул еще немного из бокала. Покатал в ладони брошь со львом. Когда-то она принадлежала леди Джоанне, его матери, которую он не знал, после нее — Серсее.
Последний его разговор с сестрой был за два дня до казни. Тирион не знал, что именно привело его к мысли посетить поверженную львицу — должно быть, мистические семейные узы Ланнистеров? — но увидев ее, выпивающую, как ни в чем не бывало, у своей шкатулки с драгоценностями, почувствовал себя вернувшимся… к себе самому.
Она лишь мельком глянула на младшего брата.
— Чего тебе надо? — бросила она ему, перебирая золото перед собой, — у тебя полно дел, не так ли? Ты Десница.
— А ты одинокая сестра, ждущая своей смерти в заключении. Я не займу у тебя много времени.
Он сел на каменную лавку в нише, разглядывая, как она перебирает свои драгоценности. Броши она складывала к браслетам с камнями, серьги с подвесками-к ожерельям из жемчуга и камней, нанизанным на нитку. Из маленького ящичка она достала плетеную из цветных ниток ленту.
— Мирцелла дарила такие всем, — припомнил Тирион. Серсея кивнула, глядя на нее, затем отложила в сторону.
— Ты уже писал ей? — спросила она брата.
— Нет. Я думаю сделать это после.
— Хорошо.
Тишина напоминала ту, что возникала в их семье, когда кто-то надолго уезжал. Тирион напомнил себе, что из этого путешествия она не вернется.
— Что ж, драгоценности моей матери достанутся Мирцелле, — подвела итог Серсея, отодвигая обеими руками сокровища от себя жестом, сопровождавшим ее всю жизнь, — хорошо, что распорядителем являешься не ты. Я не хочу, чтобы твои шлюхи носили золото нашей семьи.
— Нашей, — повторил Тирион, — нашей матери.
— Да.
— Ты сказала «моей».
— Неважно. Ты что-то хотел?
— Вообще-то, да, — Тирион спрыгнул с лавки и подошел чуть ближе к сестре, помня, впрочем, что она может проявить свой нрав в любую минуту после того, что он собирался ей сказать, — драгоценности нашей матери не достанутся Мирцелле.