Он почти никогда не мечтал. С тех пор, как ему исполнилось двенадцать, жизнь была переполнена суетой, спешкой, сотней необходимых дел, потребностями, долгами и отдачей долгов. Мечтать стоит лишь о несбыточном, не так ли? Были планы, цели, желания, но мечтать он разучился.
До этой ночи ему так казалось. С Мирцеллой, сладко спящей на его плече, Бронн мечтал, улыбаясь, как дурак. Он представлял себе пляж, залитый солнцем, и ее, в прозрачных шелках бегущую от него к раскидистым деревьям, за которыми плавилось в море закатное солнце. Днем они плескались в море, собирали ракушки, строили крепости из песка и наблюдали за крабами, боком опасливо уползающими под камни. А ночью любили друг друга, каждый раз, как в первый, каждый, как в последний, под песню волн и под сиянием звездного неба.
…
Сначала высокая темная фигура, появившаяся в арке в едва освещенном подземелье, заставила Бронна напрячься, выискивая глазами камень или кирпич, которым можно было бы проломить врагу череп. Но фигура двинулась вперед, шагнула на свет и оказалась всего лишь Псом.
— Сандор Клиган, — ухмыльнулся Бронн, выдыхая, — эта конура занята. Или ты мои старые кости пришел проведать?
— Миледи пришла, — грохочет Клиган, отступая, и Бронн с удивлением наблюдает, как к нему приближается леди Санса Старк.
Серо-голубое платье сливается с тенями от факела.
— Миледи. Я польщен, — чуть кланяется Бронн, подходя к решетке, — чем обязан?
— Вы привезли леди Мирцеллу из Дорна, сир Бронн, — сказала негромко Санса, — и теперь вы здесь. За что вы наказаны?
— Как давно вам стали так близки дела Ланнистеров, леди Старк? — блеснул улыбкой Бронн.
— С тех пор, как я сама была из них. Неужели вы обесчестили леди, сир Бронн?
Он вскипел мгновенно, неожиданно для себя.
— Девочка, не меряй всех по себе или своим друзьям.
— Язык укороти, или я сделаю это, — прорычал Пёс. Санса оглянулась на него, поднимая руку:
— Благодарю, Сандор. Подождите меня у выхода.
Она прошла вдоль решетки туда и обратно, затем посмотрела на Бронна вновь. Он задумался, как бы ее называли, если бы она правила Винтерфеллом. Лютая Волчица, может быть? Обманчивая кротость в глазах испарилась без следа, оставила по себе только острый лед.
— Мирцелла помолвлена с Лорасом Тиреллом, — заговорила Санса, — но конечно, это очень шаткая помолвка. Последний шанс для Ланнистеров примириться с Хайгарденом. Если же выяснится, что Мирцелла еще и состояла в связи с кем-нибудь вроде вас…
— Почему это вроде меня? — вырвалось у Бронна, — она жила в Дорне много лет, и никого не волновало…
Он осекся. Леди Старк деланно вздохнула.
— Кто обвинит союзников из Дорна? А кого волнует судьба межевого рыцаря на побегушках у низложенных львов?
— Леди имела неосторожность заснуть рядом со мной и опереться на мое плечо, если вас эти пугающие интимные подробности не смутят.
— То есть, если мейстер от леди Тирелл осмотрит ее, то никаких неподобающих заявлений сделано не будет, и свадьба состоится, как и запланировано?
Бронн промолчал. Леди Старк коротко кивнула.
— Благодарю вас, сир Бронн. Я поговорю с лордом Десницей. Думаю, он сочтет леди Мирцеллу достаточно наказанной вашим заточением. Сандор! Мою корзину.
Она поставила тяжелую корзину на пол у решетки.
— Я подумала, вы захотите пообедать. Пожалуйста, не благодарите. Я часто разношу узникам еду и теплую одежду. Прощайте.
Несколько минут после их ухода — Пёс скорчил ему жуткую рожу на прощание — Бронн сидел у решетки, подложив под себя ногу, и мрачно размышлял, за какие грехи Семеро свели его с Ланнистерами. Дело чаще всего заканчивалось клинками, битвами и темницами. Или ядами — он покосился на оставленный леди Сансой подарок.
Через некоторое, надо признать, непродолжительное время подозрение о яде сдалось перед мыслью о настоящем обеде, и Бронн протянул руку через решетку.
Спустя два часа мрачный дюжий тюремщик с лицом в оспинах молча открыл замок и выпустил Бронна на свободу. Первой мыслью было отправиться к Тириону, но рассудив, мужчина предпочел не показываться карлику на глаза, а как можно скорее покинуть Королевскую Гавань. Что-то здесь затевалось, и он не горел узнать, что именно, пока это могло стоить ему головы. А к тому, кажется, все шло.
Быстро собрав в гарнизонной свои весьма скромные пожитки, Бронн Черноводный передал короткое сообщение о своих планах Деснице через парнишку-пажа, шлепнул одну из знакомых служанок по заду и был таков.
Он держал путь на север.
*
Однажды утром это снова случается с Бриенной.
Это было так неловко и ужасно в первый раз, он над ней издевался и шутил, она краснела, но, путешествуя вместе, сражаясь вместе и пользуясь одними вещами — одним одеялом, например, — нельзя избежать подобных ситуаций.
— Кровь девицы на моих штанах, — фальшивым голосом заблеял Джейме похабную трактирную песенку, пока пунцовая Бриенна сдирала эти самые штаны и заворачивалась в то, что осталось от ее собственной одежды.
— От твоего взгляда скиснет и молоко в вымени, женщина! Я уже все видел, это для меня не тайна.
Бриенна, наконец, была снова собой. Не то что ее очень обрадовало возвращение лунной крови. Это никогда не было удобно. Зато ее перестало выворачивать от еды, она крепко спала, а главное — Верный Клятве вновь был послушен ее рукам, и она могла сражаться. Иногда еще подводило дыхание, но сила вернулась, окрепли мышцы, и из доспехов Бриенна больше не выпадала. Что бы за хворь ни одолевала ее в Королевской Гавани, она отступила. Спустя шесть дней она одолевает Джейме в поединке, и это заставляет радоваться обоих.
Тартская Дева размышляла над этим, всматриваясь в свое отражение в клинке. Оставаясь наедине с собой, занимаясь и тренируясь с оружием, она была благодарна богам за то, какой силой обладает. Ей нравилось чувствовать себя могучей, выносливой, стремительной. Но, стоило только попасть в окружение тоненьких, грациозных, юрких дев на три головы ниже, и все это теряло значение.
— Женщина и зеркало, — прокомментировал Джейме, подлавливая ее за рассматриванием себя, — впервые за сколько месяцев, мне интересно? Три, четыре? Запредельное самолюбование!
— Ничего нового, — коротко ответила она, убирая меч в ножны.
— А могло быть? Серьезно, неужели ты все еще веришь: «Вот проснусь однажды красавицей, и полюбит меня прекрасный принц»? Скорее у меня отрастет рука. Но ты неплохо выглядишь. Серьезно. Не такая уже дохлая и бледная, как была.
Про себя она отправила его в пекло.
Они все еще спали порознь. Обоим это казалось немного неуютным и неправильным, и каждый вечер оба не могли вспомнить, кто с какой стороны спал накануне. Засыпая каждый раз, Бриенна чувствовала — его запах, ее запах, смешавшиеся и родившие странную, опасную, отравляющую смесь — дикий огонь, бегущий по венам, каким-то мистическим образом передающийся от нее — к нему и наоборот без посредства прикосновения.
Лишь при нахождении в одном пространстве. Даже при использовании одних и тех же вещей. Она чувствовала эту связь, дотрагиваясь до своего меча.