— Лорд Десница! — она толкнула ладонью затылок своей брюнетки между ног, — вы решили присоединиться к моему развлечению?
«Оргия? Вот что развлекает тебя, Аша? — Тирион усмехнулся, — и тут я с тобой солидарен, но потаскух могла найти поприличнее». Он огляделся, убедился, что одежда для аудиенции леди Грейджой доставлена. Пока Аша задирала свои бледные полноватые ноги, он разглядел шершавые пятки и родимые пятна на лодыжках. Грейджой издавала немыслимо противные звуки.
А еще она чесала в паху с утра в его кабинете, он видел и это. Ужасная, ужасная женщина.
— Выпивайте, развлекайтесь, — посоветовала довольная Аша, утирая пот со лба.
— Да я разве против, — пробормотал карлик.
В разномастных бокалах — и других емкостях — было не вино. Какая-то гремучая смесь рома, ликера, кажется, даже пива. Тирион принюхался к одному из графинов, к другому.
— Полагаю, это пойло может вполне оказаться ядом, принесенным в Красный Замок с целями государственного переворота, — пробормотал он, — вы это пьете?
— Еще ржавчину неплохо отчищает, — зевнула Грейджой, не давая себе труда хотя бы слегка прикрыться. Тирион налил себе полстакана сомнительного эликсира, посмотрел на хозяйку пиратского пира. Она подняла свой.
— У нас даже нет ничего, за что мы могли бы оба выпить? — спустя некоторое время спросил Тирион. Пиратка пожала плечами, плюнула в сторону.
— Возможно, после того как мы выпьем, что-нибудь придет на ум. Твое здоровье, милорд.
Тирион всегда считал, что хуже дотракийского алкоголя на перебродившем конском молоке нет ничего. Это была фатальная ошибка. Значительное упущение в познании мироустройства.
— Ты так морщишься, как будто хлебаешь драконью мочу, — добродушно гаркнула Аша.
— Вы невысокого мнения о драконьей моче, леди Грейджой, — скривился еще раз Тирион.
— Ух ты, а не так и плох напиток, миледи, — опустошил он стакан немного погодя. И еще один. И еще два.
— Это божественная жидкость, моя прекрасная госпожа. Божественная ночь. И вы, моя милая…
Его разбудила тошнота. Голова гудела, болела спина, а запах в комнате стоял тот еще. Он с трудом и не с первого раза сел — комната медленно догоняла его, вращаясь и растягиваясь по осям. Его трясло и знобило, и он не сразу понял, что полностью раздет — не считая двух шелковых лент на руках и каких-то перьев, запутавшихся в волосах. Вытащив их и оглянувшись, он тихо застонал в ужасе.
Обнаженная Аша Грейджой в его постели на испачканных и слегка влажных простынях действительно была сюрпризом.
Комментарий к Сокрытое внутри
moving closer…
========== Тайное, явное ==========
Санса ненавидела Королевский Тракт. Этой ненависти было много лет. С того самого дня, когда она впервые покинула Винтерфелл, чтобы отправиться на юг, ее детство закончилось, а вместе с ним и ее семья.
Но всякий раз, отправляясь с юга на север, она испытывала иррациональную тоску, как будто надеясь снова вернуться в прежний Винтерфелл, где живы были родители, братья, где она могла мечтать без оглядки на жестокую реальность.
Дорогу расширяли уже третий раз. Перемещения войск, торговля, переселенцы с севера и из-за моря наводняли тракт круглосуточно. Вдоль него вырастали новые деревни и городки, наполненные смешением языков и обычаев, и путешествие стало значительно безопаснее и удобнее.
Если не считать того, что ее Псу приходилось приставлять сундуки или стулья к кровати, потому что во весь рост он на них не помещался.
— Блядский север, вот не люблю я тебя, а рад вернуться, — высказался Сандор за их ужином на двоих: ее служанки и трое его людей ели внизу в общем зале.
Санса мило улыбнулась, оглядываясь. Да, гостиница уже была обставлена по-северному.
— Ты разлюбила Винтерфелл, Птаха? — спросил вдруг Пёс, глядя на нее и выковыривая застрявшую еду из зубов.
— Нет. Конечно, нет. Но… я не могу забыть, что со мной случилось там. Много того, что я пока не могу просто оставить позади, — она отпила из своего бокала и задумчиво посмотрела на своего спутника, — и потом, мне кажется, из нас всех я никогда по-настоящему не принадлежала Северу. Но и Юг мне чужой.
— Давай не вернемся в Гавань. Давай убежим.
Она встала из-за стола, подошла к Псу, села к нему на колени и обняла его голову щедрым материнским жестом, словно убаюкивая его в своих руках. Он зарылся носом в ее грудь, сопя и ворча. Санса не могла сдержать улыбки. Такой могучий, выносливый, сильный, он перед ней был щенком, послушным, покорным, открытым и понятным.
— Осталось немного, — прошептала она ему в обгоревшее ухо и поцеловала, — потерпи. Скоро все изменится. Не будет больше ничего, что напоминало бы нам о прошлом. Мы начнем все заново.
— Мы начали. За Стеной, — глухо пробасил Сандор, — когда победили, и я, блядь, плакал, как гребанный младенец, что вернусь к тебе живым. И посмотри, где мы сейчас. Как ты не боишься после всего жить так?
Санса знала, что он подразумевает. Обжиматься в темных углах, проскальзывать друг к другу под покровом ночи, постоянно помнить о том, что за углом ждет яд, удавка или удар ножа — это была их жизнь при дворе.
— Я боюсь. Но я иду через свой страх. Мы сможем, Сандор.
Он смотрел на нее так, как никто не смотрел.
— Я с тобой до конца, Пташка, — твердо пообещал Пёс.
…В Винтерфелле Джон затеял перестройку и расширение, и Санса была удивлена тем, что изменения ей понравились. Ее брат — вернее, кузен — выглядел почти счастливым, был глубоко вовлечен во все дела Севера и полон энтузиазма.
Он говорил о том, чтобы восстановить Стену, и Санса поежилась. Пожалуй, Стена ее пугала до сих пор, изредка являясь в призрачных снах. Но куда страшнее было зрелище разрушенной Стены, и Санса понимала, что Джон совершенно прав.
К сожалению, его мнение не разделяла королева Дейенерис. Санса на мгновение прикрыла глаза, глубоко вдохнула и сосредоточилась перед тем, как постучать в покои своего кузена-короля.
— Джон, это Санса. Могу я войти?
Ей послышалась возня за дверью, но, когда она вошла, Джон был один, смущенно прикрывавший халатом обнаженную грудь.
— Извини, что я так поздно, — Санса чуть присела в поклоне, — я хотела поговорить с тобой… о твоем браке. Понимаю, это личное, но дело в том, что…
— Тебе не за что извиняться, — перебил ее Джон, подходя и касаясь ее рук своими, глядя на нее мягко и ободряюще, — ты знаешь, как этот брак был заключен.
Санса знала. Она смутно помнила себя в те тревожные дни, зато хорошо видела печальное лицо Джона, когда Дейенерис называла его чужим именем, убеждая его, что вся его жизнь с рождения и до их встречи была не более чем чередой ошибок и заблуждений. Драконья королева не сомневалась в том, что имеет право менять имена и судьбы людей на свое усмотрение. Джон всегда был слишком мягок, чтобы противостоять давлению.
Нужно было лишь знать, куда давить.
— Дейенерис поможет с восстановлением Стены? — спросила Санса напрямик. Мягкая улыбка Джона погасла.
— Нет, — резко бросил он, — нет, она не поможет.
— Я так и думала. Джон, люди волнуются. Она ведет себя странно.