Она краснела, она то и дело отводила глаза, но оставалась на месте. Смотрела на его спущенные штаны, на его живот, на золотистые волосы у него в паху, на его ноги. Потом подняла свой взор на него, позволила ему освободить руки и приподнялась, чтобы спустить свои штаны. Джейме достаточно было увидеть волнующий треугольник густых волос у нее между ног, чтобы возбуждение понемногу начало возвращаться. Она была влажной и горячей и коротко ахнула, когда он дотронулся до нее. «О Воин, мне действительно снова семнадцать».
Бриенна поерзала на нем, вновь опустила руку ему между ног, и их пальцы соприкоснулись.
— Боюсь, я плохо поняла вас, милорд, — едва слышно выговорила она, — возможно, к словам вам придется добавить еще что-нибудь. И несколько раз повторить.
*
Санса покидала Королевскую Гавань на рассвете.
Город еще не наполнился суетой и гомоном. Соленый легкий ветерок приносил утреннюю свежесть. Не было полуденного зноя, не было вихрей пыли, поднимаемых чересчур усердными хозяйками и их метлами, не было вездесущих попрошаек и ни о чем беседующих соседей, праздно проводящих день на открытом воздухе.
Когда Санса впервые увидела Королевскую Гавань, она немедленно влюбилась. Она готова была открыть сердце всему: Джоффри, Серсее, ужасным пошлым платьям, высоким прическам… и городу. Он, как и все, что в нем было, казался ей безупречным, лишенным недостатков.
Заблуждения ранней юности развеялись быстро. Но, что бы ни возненавидела Санса из пережитого, она уже не разлюбила Королевскую Гавань. Это было чувство особое, глубокое, меняющееся и растущее в ней каждый день. Кирпичные стены, красный неровный булыжник мостовых, ящики с цветами, которые никогда не могли бы расцвести на севере, оливковые рощи вдоль побережья — Санса любила все это. Она видела нищету и грязь этого города, видела его славу и позор, ссорилась с ним и мирилась, покидала его и возвращалась.
Потому что там оставила свое сердце.
Она вспоминала утреннюю тишину улиц все время, пока лошади сменяли друг друга, повозка тряслась на дороге, а Сандор бурчал, что ненавидит переезды, и что вороны летают быстрее, чем двигаются люди, а вся эта «птичья политика» не приведет ни к какому результату, кроме ссылки на Север.
Если это было то, чем она рисковала, это того стоило.
Долина Аррен так и оставалась территорией запустения. Приграничные столбы были той точкой, дальше которой Санса заходить не планировала. Безжизненные скалы, у которых стояло три небольших шатра, вполне соответствовали настроению, которое овладело девушкой, когда она подъехала ближе. Сандору и его людям она приказала ждать ее поодаль. С противоположной стороны она видела нескольких из людей Арьи.
Сестра ждала ее внутри. С кинжалом в руках.
Санса устало потерла виски. Арья была ненамного ее младше, но всегда считала себя умудренной жизнью, даже если вся ее мудрость заключалась в подражательстве бездомным мальчишкам и сомнительным каторжанам.
Если бы Арья не была Старк, Санса была бы рада ненавидеть ее. Но она не имела на это права. Ей приходилось смириться с тем, что жесткая, упертая, неделикатная девица была ее крови.
— Здравствуй, Арья.
— Твой приблудный с тобой? — нарочито грубо спросила Арья. Санса кивнула. Клиган и Арья имели свою запутанную историю отношений.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Санса рассматривала одежду своей сестры, та приглядывалась к прическе старшей и ее скромным серебряным украшениям.
— Чего ты хочешь, Арья? — спросила Санса первая, негромко, глядя в сторону, — или тебе все равно, что будет, но ты сделаешь что угодно, если мне это не понравится?
— Все та же Санса, — насмешливо скривилась младшая волчица, — вокруг которой вращается мир и желания других.
— Может быть. Так чего ты хочешь? Пытаясь настроить лорда Десницу против Старков, ты делаешь ошибку. Что мы не поделили? Винтерфелл? Забирай, он твой; Бран за Стеной навсегда, я не претендую на место леди Севера, — Санса говорила спокойно и мягко, — платья нашей матери? Их не осталось.
Арья фыркнула. Платья были скорее по части старшей сестры, и обе они улыбнулись, зная правду.
— Джона, может быть? — Санса остановилась в пяти шагах от сестры, ловя возмущенное шипение той, — забирай. Спи с ним. Мне все равно. Я знаю, что ты это делаешь.
— Пошла ты! — Арья при всей своей воинственности плохо ладила с некоторыми эмоциями и редко могла их скрыть. Санса усмехнулась.
Джон, лже-бастард ее отца, так или иначе был ее братом, кузеном или сводным, она не делала разницы. Если Арья стесняется правды, значит, она сама в нее не верит. Санса глянула искоса на младшую сестру. Они обе прошли через испытания, которые любого сломали бы. Но они выкручивались из них, стремясь в противоположных направлениях. Санса училась маневрировать. Арья боролась с течением.
Пока обе держались на плаву. Возможно, оба способа были хороши, в зависимости от того, кто их применял.
— Джон не твой. И не мой, — тихо сказала Санса, устало глядя через свой меховой воротник, — пока жива она, он ее. Они женаты.
— Это фиктивный брак, — пискнула Арья. Санса пожала плечами.
— Сейчас. Сегодня. Вчера, в прошлом, они были вместе. Завтра они встретятся. Может, она бесплодна. Может, это не так. Ты знаешь Джона. Если он посчитает, что должен жить с ней, он будет.
Арья молчала.
— Джон пустит в Винтерфелл любого, ты знаешь и это. Север заселяется. Однажды придет драконья королева, и ты обнаружишь, что в твоей спальне дотракийцы держат своих жеребят, а кровные всадники только и ждут, чтобы поиметь тебя на пути от кровати до уборной. Ты стоишь за нее потому, что думаешь, что это понравится Джону?
— Я ненавижу Ланнистеров!
— А я люблю? Ты смешна, Арья, — Санса надеялась, что ночью ее ждет хороший отдых; дорога действительно утомила ее, — Ланнистеры не претендуют на север. Они ослабли. Не натравливай Джона на тех, кто пригодится ему. Занимайся делами Винтерфелла. Оставь столичные дела мне.
— Да подавись, — выплюнула младшая Старк. Санса кивнула. Очевидно, они почти пришли к соглашению.
— Ты не будешь писать Тириону. Ты не будешь нападать со своими людьми на Ланнистеров. По крайней мере, пока мы не избавимся от Дейенерис.
Арья помолчала, глядя на Сансу исподлобья. Она никогда не отличалась красотой, так ценимой на юге: она не была ни мила, ни очаровательна, у нее был слишком острый взгляд, слишком резкие черты лица, ее движения не несли отточенности придворных танцев. Еще и возраст сказывался: она переросла угловатость девочки-подростка, но не стала девушкой того периода юности, когда красива почти каждая. Санса, глядя на сестру, задумалась, как она нравится Джону. Видит ли он в ней женщину или ему интересна именно Арья-сестренка?
— Бран говорит, я похожа на мать Джона, — вдруг сказала Арья, — на тетю Лианну.
— Отец тоже так говорил.
— А ты не Старк, — продолжила убежденно младшая волчица, — ты совсем не такая. Ты и не Талли. Тебе хорошо было бы оставаться женой Беса. Ты как они. Тебе все это нравится, вот.
— Все еще думаешь, что имя семьи действительно так многое может изменить? — усмехнулась Санса, — должно быть, ты никогда не повзрослеешь, Арья. Не глупи. Возомнила себя великим стратегом? Ты наивна. От этого недостатка советую избавиться как можно скорее. Прощай.