Бронн чертыхнулся: заслушавшись, он совсем забыл про свой хлеб на прутике. Идрик покончил с салом и с интересом следил за его манипуляциями с хлебом.
— Баба, ясное дело, вырывалась, визжала, царапалась, а он ее загнул, притиснул… слышит, уже ее разбирать начало. И вот так он в Дозоре был часов семь. Только, значит, время подошло, отпустило, и ее он тоже отпустил, пришел, завалился… с утра не помнит ничего. Яйца болят, в голове звон. И поди узнай, с кем был, был ли?
— Орехи-то хоть остались? — полюбопытствовал сир Черноводный с живым интересом. Идрик развел руками, улыбаясь.
— А то! У него теперь по двору растут, только за Стеной они с ладонь, а у нас по колено вырастают. Так к чему я вел-то. Месяца два назад открывает слуга его дверь, и стоит эта баба — с ребенком. С Диафером одно лицо, до родинки, сын.
— А баба? — жадно спросил Бронн.
— Отмыл, одел — теперь плачется, слишком красивая оказалась, ревнует ее. Ох и баба. Пешком до Штормовых Земель, родить под кустом, еще и найти его-таки. Вот угораздило. Что говорить — Зима! — Идрик философски воздел руки к небу.
— Блядская Зима, — согласился Бронн, безуспешно пытаясь разгрызть свой кусок хлеба.
«На заметку: орехи теннов, — прищурился он, уходя, — штука пригодится, мало ли».
Утро выдалось солнечным, что на Севере было делом нечастым. Джейме Ланнистер все-таки был рассудительным ублюдком, признал Бронн: он со своими отрядами занял господствующую высоту, откуда передвижения армии Дейенерис были видны хорошо. Сам он безотрывно глядел на стены Винтерфелла. Бронн тяжело вздохнул, увидев спину лорда-командующего перед собой.
С самого рассвета Джейме готовился к тому, что им предстояло. Встретиться лицом к лицу с драконьей королевой в присутствии представителей Винтерфелла. Никаких парламентеров она не присылала, предупреждений и условий не выдвигала. Бронн не сомневался, что Цареубийца вряд ли может рассчитывать на какие-либо милости от Дейенерис.
Они выдвинулись вниз, когда Дейенерис в сопровождении нескольких воинов направилась под знаменами переговоров навстречу Джону. Бронн потеснил несколько недовольного его присутствием сира Кракехолла.
Вряд ли Джон и его супруга успели сказать друг другу хотя бы пару слов, когда перед ними появился Джейме Ланнистер. Никто из его рыцарей не спешился.
— Какое солнечное утро. Вы так не считаете, ваше величество? — с показной учтивостью обратился Джейме к Джону. Тот поднял брови, обреченно кивнул. Дейенерис и ее сопровождающие глядели на Ланнистера молча. Королева буквально сверлила его своим непроницаемым взглядом. Бронн едва не хихикнул в ладонь.
«Слишком юная. Слишком привыкла ко всеобщему почитанию и восторгам. Стоит долбанному Ланнистеру трижды пошутить над ней, и она забудет, что он Цареубийца, и предпочтет раздвинуть ноги для него».
— Сир Джейме, — кивнул Джон, — приятно видеть, что вы почтили нас своим присутствием.
С равной вероятностью его слова могли быть и приветствием, и оскорблением.
— Было бы весьма невежливо просто молча стоять с двумя десятками тысяч солдат под вашими стенами, вам так не кажется? — улыбочка Ланнистера просто-таки сверкала, — как насчет впустить нас, чтобы мы могли поговорить?
— Я здесь решаю, кто будет говорить.
И Джон, и Джейме повернули головы в сторону Дейенерис одновременно. Бронн нашел это весьма забавным. Джейме медленно объехал драконью королеву верхом, держась на минимально допустимом расстоянии. И — Бронн был прав — она оглянулась на него через плечо, посылая пристальный взгляд. «Напугать, что ли, хочет?».
— Что это? — кивнул Джону Ланнистер, удовлетворившись беглым осмотром, — твоя жена? Какое упущение, — он обратился со все той же ухмылкой к замершему позади Дейенерис Мормонту, — видимо, леди уже не так озабочены изучением хороших манер, как в наше время.
Непроницаемое лицо Старка (про себя Бронн по-зимнему звал его лордом Сноу) не выражало ничего. Но почему-то Бронн чувствовал, что тот улыбается. Где-то очень глубоко внутри себя.
— Цареубийца, — наконец, произнесла Дейенерис, — ты всегда являешься без приглашения?
Джейме склонил голову набок, не удостоив ее и взглядом. Он смотрел прямо на Джона.
— Ты можешь не делать ничего, просто подождать. Через два года самое большее, народ сделает тебя вдовцом без твоего малейшего участия. Весна обещает затянуться. Можешь присоединиться к своей так называемой жене и ее бродяжкам. Тогда не потребуется даже двух лет, но ты и Старки разделите ее участь.
— Жалкое зрелище, — встряла Дейенерис, но Джон безотрывно смотрел на Ланнистеров, все так же восседавших верхом.
— Еще альтернативы? — спросил, наконец, король Севера. Джейме поднял руку с протезом.
— Мы вместе решаем проблему с некоторым, — он драматически обвел широким жестом видневшееся войско Таргариен, — перенаселением твоих территорий. И расходимся.
— То есть, наступает минута, в которую я открываю ворота Ланнистерам, превосходящим по численности население Винтерфелла.
— Именно.
Джон повернулся к Дейенерис, дернул подбородком, приглашая ее высказаться. Бронн без смущения любовался на Таргариенскую красотку. «Ну и задница, — облизнул он губы, — просто отпад. Хренова политика! Бедняга Джон, если между юной красоткой и среднего возраста одноруким мятежником приходится выбирать. И выбрать нужно долбанного Ланнистера».
Он не вслушивался в то, что говорила Дейенерис. Он ею просто любовался. Очнулся от своего развлечения, когда его пихнул в бок Марбранд. Джорах Мормонт смотрел на Ланнистерских лордов и не выглядел столь же отрешенным, как до того. Казалось, он просчитывает все их слабые места, разбирает по статям, пересчитывает их войска, присваивает им номера в списке будущих жертв.
— …не вижу смысла, — услышал Бронн Джона. Король Севера был сам на себя не похож. Сейчас он казался если не ровесником Джейме, то точно кем-то сильно старше своего возраста.
— Ты отказываешься от меня? — Дейенерис сделала два шага к Джону, он не дрогнул, — ты выбираешь своего врага вместо своей жены?
— Я выбираю своих людей и себя, — твердо ответил Джон, — я твой муж, а не твой телохранитель. Мы сохранили свою свободу, несмотря ни на что, и не планируем ее лишиться ради твоих амбиций. Ворота Винтерфелла останутся закрытыми. Для всех. За помощью не ходят с мешком добра в руках, Дени, а у тебя приличный мешок за спиной, — изрек он поговорку, и Бронн вскинул брови: он узнавал прежнего Сноу в серьезном короле Севера.
Молодая Таргариен повернулась к Ланнистеру, и Бронн подался назад невольно. На мгновение ему показалось, что ее глаза горят знакомым синим свечением. Ему до сих пор являлись во снах призраки побежденной Зимы. И, насколько Бронн знал, не ему одному.
Джейме не шевельнулся и встретил ее взгляд спокойно.
— Драконье пламя ждет тебя, Цареубийца. Я не проявлю снисхождение ни к тебе, ни к твоей шлюхе. Ты будешь смотреть, как она горит.