Почему он не сказал этого раньше? Почему не Зимой? Почему не нашел в себе сил тогда рассказать ей, как хочет ее? Почему до сих пор ничего не сказал о том, что любит? Джейме проклинал себя за каждую ночь, которую провел с ней рядом, не занявшись с ней любовью.
— Джейме, — нежнее ее рук он не знал ничего, особенно, когда она прикасалась так к его лицу, — я люблю тебя.
Поцелуй — не самый правильный ответ на эти слова. Но все же ответ.
— Джейме. Давай не умрем.
— Я совсем не против еще немного пожить, женщина.
— Я серьезно…
Днем она — несгибаемая воля, леди-командующая, рыцарь без страха и упрека. Ночью в его руках Бриенна, случается, плачет, признается в любви, в другие ночи заставляет рыдать его — умолять, просить, подчиняться и сдаваться, в конце концов.
И он сдается, снова и снова.
— Я не умру, пока живешь ты, — обещает Джейме, глядя ей в глаза — семь небес, десять морей, полные любви и веры, — пока ты…
— Не говори, не надо.
— Это правда. Я твой. Навсегда. У меня не так много этого «всегда» осталось, женщина, чтобы шутить с твоим сердцем.
— Ты даже не представляешь, как часто это делал, — слабо улыбается она, вытирая опять слезы; это дождь, должно быть, заставляет ее расчувствоваться, оправдывает женщину Джейме.
«Мы когда-нибудь будем живы и счастливы?», спросил он ее Зимой, но и тогда она не знала ответа. Неизвестность окружает их со всех сторон. Одно известно обоим: ритм сердцебиения, размеренный и привычный, изменился у обоих в первый миг их первой встречи. И изменился мир, даже если сначала перемены были малы и незаметны. И с каждой следующей встречей перемен становилось больше, они накапливались, они встречали их на их новых дорогах вместе, они ждали их в изобилии везде, куда бы они ни пошли.
Была Зима. Было Лето. Были тысячи Зим и тысячи Лет, и в каждом времени года они были вместе, препираясь, признаваясь в любви, целуясь, сражаясь, споря, ругаясь, отстаивая честь друг друга и разбивая друг другу сердца.
Порыв ветра ворвался в шатер, затушил единственный источник света, бросил серые тени плясать на полог тента, разметал бумаги со стола, принес запах костров и походного быта. Они сели — Джейме хмыкнул, когда их руки столкнулись, тянущиеся к мечам одновременно.
— Смолой пахнет, — прошептал он, вдыхая ветер, — и акациями.
— Морем, — добавила Бриенна.
Ее теплое, крепкое плечо прижато к его собственному. Ее растрепанные волосы щекочут его шею и ухо. Ее полные горячие губы на его затылке, пока руки сплетаются, пока они дышат вместе, и это больше, чем влечение, больше чем война, чем даже их мечи, их Зима, это —
Вдох-выдох —
— Без тебя больно, — сказала Бриенна.
Вдох-выдох —
— Надо быть довольной тем, что есть? — продолжила она, — как, если хочется больше, хочется всегда, и всего мало, что есть, если —
Вдох. Выдох. Вдох.
— Ш-ш-ш, -выдохнул Джейме, и ветер тоже сказал «ш-ш-ш», остановил время, пока длился их поцелуй. Пока глаза отражали, как бездна падает в бездну: зелень, синева, общая бесконечность.
Далекие удары барабанов Вольного Народа выбивали ритм сердец, но ветер молчал, и время не спешило никуда. Выдох. Выдох.
— Ты мой воздух, Бриенна, — Джейме вдохнул, она вдохнула тоже, — ты моя жизнь. Ты моё всё.
Ветер взметнул полог еще раз.
Дождь прекратился.
Комментарий к Когда закончатся дожди
bittersweet romance before drama)
========== Не сдаваясь страху ==========
Леди Арья, на которую Бронн из самых лучших побуждений не смотрел, все еще оставалась с ним. Пожалуй, сир Черноводный ничего не имел против. Да и кто бы имел. Джон был только рад, кажется, занять чем-то младшую сестрицу, пока он в отъезде, леди Санса по-прежнему не показывала носа из своих комнат.
Бедной девочке было скучно. Бронн начинал зевать от развлечений дам на юге, но на севере дела обстояли еще хуже. «Здесь же даже в садах ни хрена не растет, — ужасался рыцарь, — от чтения целыми днями одуреть можно. Что ей делать, кроме как не таскаться за мной?». И все же ему было приятно составлять ей компанию.
По пустым садам, где ни хрена не росло, он бродил с ней несколько часов кряду. Это было больно, спину жгло от того, что он вынужден был постоянно напрягать плечи, принимая вынужденное положение, но Бронн Черноводный все же был рыцарем, и замкнутое пространство наедине с девушкой ассоциировалось у него с тавернами, шлюхами и служанками, а никак не с благородными дамами.
Благородных дам, к сожалению, полагалось выгуливать на свежем воздухе. Поэтому он и Арья восседали на лавке напротив унылых пустых клумб, и он надеялся, что сможет добрести до постели, когда, наконец, поднимется и распрощается с леди Старк.
Чего делать не хотелось, но следовало. Он переоценил свои возможности и почти сразу остановился, ища глазами какую-нибудь опору, и Арья поняла без слов, обхватила его и повела дальше.
— Вы необычно молчаливы сегодня, миледи, — заметил Бронн, останавливаясь, чтобы оба передохнули.
— Я могу вас кое о чем попросить, сир Черноводный? Я хочу, чтобы вы научили меня нескольким вещам, которых я не умею, — вместо ответа сказала вдруг Арья.
Бронн вздрогнул. Поневоле вспомнилась каюта корабля Грейджой, золотые косы под его неловкими пальцами, светлый доверчивый взгляд…
— Я хочу продолжать тренировки. На обеих руках, если можно.
Он усмехнулся.
— Можно. Леди-командующая произвела долбанное впечатление, а?
«Я горжусь тем, что юные девочки видят во мне наперсника, — с нежностью осознал Бронн, — к Клигану они не обращаются и за этим».
Он опустил глаза, усмехаясь. Даже Клиган был ловеласом более везучим, чем несчастный Джейме Ланнистер. С одной стороны, Бронн завидовал Ланнистерам, что старшему, что младшему: богатые, именитые, влиятельные. С другой — он ни за что не променял бы свою вольную жизнь наемника на судьбу любого из львов.
И если бы даже и променял, то предпочел бы жизнь Тириона.
«Уж точно не овладевать женой на глазах у всех северных дворян и командиров своей армии».
С другой стороны, прославился Джейме Ланнистер именно своей неординарностью. Вечер его удивительной свадьбы нашел подавляющее большинство лордов Западных и Штормовых Земель в состоянии крайнего опьянения. Даже и сам Бронн, чьи раны не позволяли ему ни танцев у костров, ни даже простой самостоятельной прогулки, не отставал от приятелей.
— …Тот не имеет чести, кто не выпьет за лорда-командующего — и за нашу леди-командующую!
— До дна! — грохнуло со всех сторон, и они выпили. Праздник начался.
Простыню с консумации брака на копье пронесли по лагерю тем же путем, что и леди Бриенну на провожании. Арья довольно быстро появилась рядом с Ланнистерами, пылающая гневом и злобная, как хорёк: она находила сам обычай ужасным, но еще более ужасным — свое в нем участие, о чем считала необходимым сообщить всем, кого видела.
— Не угодно ли миледи выпить? — поприветствовал ее сир Аддам. Леди Старк выдохнула, протянула вперед руку, и сразу двое подскочили, чтобы провести ее на почетное место. Бронн был удивлен тем, что она предпочла сесть рядом с ним.