Вначале рыцари выпивали и закусывали молча. Обычные шутки и смех на свадьбах казались неуместными.
— Нет, ну вы подумайте! — не выдержал, наконец, Идрик Пейн, — ну вы могли подумать, парни?
— Я думал, — пробубнил Марбранд-старший, — но сомневался.
— Они спали вместе больше года. Год в постели с женщиной!
Послышались предположения о том, кто был сверху, смешки, размышления о «господских поцелуях», и Бронн поднял руку с кружкой.
— Я, конечно, блядски извиняюсь за то, что порчу вечеринку, — он всем продемонстрировал свой оскал, — но если кто-то не проявит гребанное уважение к леди и лорду-командующим и не заткнется, я буду очень рад заткнуть его сам. Раз и навсегда.
Он сам не ожидал от себя такого благородства, но его поддержали, подняли кружки.
— У лорда Ланнистера есть честь. Золотые львы!
— Услышь мой рёв! — снова грянул хор, и постепенно, по мере того, как объем выпивки уменьшался в бочках и увеличивался в желудках, веселье набирало обороты. Разве что леди Арья Старк по-прежнему сидела без улыбки, глядя в пустоту.
Улыбка появилась на ее сосредоточенном лице только, когда Идрик Пейн принялся одну за другой пересказывать истории Зимнего Братства. «Подрик не в кузена пошел, — улыбался Бронн, вспоминая подробности приключений Зимой, — где ты теперь, старина Под! Ты бы здесь был очень кстати». Так или иначе, Арья повеселела.
И даже поведала собственную историю, в которой принимали участие и леди Бриенна, и она сама, и Сандор Клиган. Все стонали в голос, когда дошло до поединка леди и Пса: Арья умудрялась отпускать ехидные, но весьма остроумные комментарии.
— Клигана, кстати, не видать, — заметил Бронн.
— Не показывался, — сир Аддам махнул рукой, — зато Джейме… лорд Ланнистер только что пел у Тартов в лагере.
— У лорда Селвина? А… почему не у себя?..
Была уже полночь, когда Бронн и Арья, обнявшись, словно загулявшие любовники, направлялись медленно к воротам Винтерфелла.
Воздух, наконец-то, пах весной. Бронн прикрыл глаза, размышляя, как в Западных Землях цветет, должно быть, жасмин. Опустив глаза, он обнаружил, что Арья тоже улыбается, глядя куда-то в сторону. В свете луны, она казалась почти хорошенькой — конечно, ничего общего с кукольной красотой южных девиц, но что-то, возможно, более утонченное. Поймав на себе его взгляд, она не нахмурилась, как обычно.
— Мне не представился случай поблагодарить миледи за свое чудесное спасение, — Бронн улыбнулся одним уголком рта, и Арья ответила ему в той же непринужденно-насмешливой манере:
— Полагаю, не меня вам следует благодарить, сир.
— А, действительно. Нимерия!
Лютоволчица следовала за леди Старк повсюду, даже если ее не было видно. На свое имя она откликнулась, простодушно высунувшись из-за одного ближайшего шатра. Арья возмущенно открыла рот. Бронн воспользовался предлогом для отдыха и уселся на землю, когда волчица несколько боком подошла к ним.
— Или мне полагается звать вас «леди Нимерия»? — он протянул руку и потрепал ее по загривку, — позвольте выразить признательность, прекрасная госпожа, и пообещать всегда одарять вас почестями и… что вы предпочитаете вкушать на завтрак?
Нимерия уселась напротив, облизываясь. Бронн поднял глаза на Арью — леди Старк застыла, как изваяние.
— Что-то случилось, миледи?
— Вы ее трогаете, — едва слышно вымолвила она, — вы трогаете Нимерию, и она ничего не делает. И вы ее не боитесь.
— Ну да. Она ночью спала у меня в ногах, — Бронн вновь посмотрел на лютоволчицу, — по-моему, ей нравится…
Нимерия задрала голову и зажмурилась, подставляя прикосновениям шею, словно в доказательство.
Бронна Черноводного всегда любили животные, дети и юные девицы.
Джейме действительно обнаружился в лагере лорда Тарта, что располагался у самых ворот Винтерфелла. Пожалуй, пьян он был больше, чем все его рыцари вместе взятые.
— Могу я тебя на минуту отозвать, милорд? — Бронн, опираясь на Арью, недоброжелательно зыркающую на Ланнистера, подобрался к нему, — ты что, блядь, делаешь? Ты должен быть с леди-командующей.
— Я не могу, — выдохнул Ланнистер, почти падая на него, — не могу. После всего.
— Струсил? А ну-ка, милорд. Если леди Старк будет угодно помочь?
Арья кивнула, сузив глаза.
— Вода в бочках у сторожки в воротах есть, — напомнила она.
Вода, по счастью, доходила до нужного уровня, чтобы Бронн окунул туда своего лорда, оглядываясь по сторонам. Арья страховала его. Во второй раз Джейме за волосы схватила уже она.
— Ты что, блядь, возомнил о себе? — приговаривал Бронн, следя, как раз за разом вынимает мокрого и чуть более трезвого Ланнистера из бочки леди Старк, — кто ты есть, нежная ёбанная принцесса? — Джейме пробурчал что-то о том, куда он его посылает, Бронн не обратил внимания, — ты оставил свою леди одну, после того, как поимел ее на глазах у двух войск, кучи знати и одни сраные боги знают, скольких одичалых!
— Он все-таки твой лорд, — заметила Арья, не отпуская волосы Джейме, тем не менее. Бронн замотал головой. Раны уже так пекло, что весь следующий день, если не больше, ему следовало провести в постели.
— А я от него уйду к леди Бриенне. Да что там, вот сейчас прямо и пойду. Если там еще Тормунд место не занял…
Одно из воспоминаний, которое Бронн Черноводный намеревался сохранить до своего смертного часа — это лицо Джейме Ланнистера, когда его, лишь слегка протрезвевшего, сдавали на руки сонной, недовольной и совершенно не похожей на трепетную новобрачную Бриенне Тартской. И последующие его рычащие претензии, в которых легко можно было расслышать нотки львиной ревности, а заодно — ответное низкое гудение Бриенны.
Можно было не сомневаться, им было о чем поскандалить в брачную ночь.
Другое, более личное воспоминание, Бронн хотел как-то выбросить из головы, но оно вставало перед глазами, слегка смазанное похмельем и болью, навалившейся сразу, как он лег.
Полуобнаженная Арья Старк, ночью пробравшаяся к изножью его койки, чтобы погладить свернувшуюся там Нимерию. Он мог рассмотреть ее детально. Короткую льняную рубашку, прозрачную в лунном свете, крепкие ягодицы, показавшиеся из-под нее, когда Арья села к нему спиной, трепля шкуру лютоволчицы.
Бронну Черноводному всегда везло на любовь животных, детей и юных девиц.
Свое везение с Арьей Старк испытывать он не решился. И трусость была ни при чем.
*
Последние резервисты отходили на позиции за Риверраном. Это был не слишком сложный маневр: им следовало пройти десять миль к западу и ждать дальнейших указаний лорда-командующего, не более. Но Бриенна уже успела дважды взвыть от всех тех бед, что навалились на нее вместе со званием леди-командующей резервом. Этот день исключением не стал.
«Джейме меня ненавидит, — мрачно рассуждала она, выслушивая истерические разборки лордов Уайлда и Фелла, чьи солдаты не могли поделить площадки для лагеря, — как я должна справиться с ними, если они меня не слушаются?».
Ей приходилось справляться со всем. С едой, водой, выгребными ямами, с размещением заболевших, раненных, уставших. Она должна была постоянно находиться в движении, от чего к вечеру спину ломило, а ноги тряслись.