— Справедливо, — согласился Джейме.
Он не хотел разбираться в политических интригах. Они опротивели ему еще при Серсее эпохи Роберта. Казалось, это было в другой жизни.
— Леди-командующая будет через несколько минут, милорд.
Джейме кивнул, вздыхая.
Он будет горевать по Тириону, он знал это. Он будет; так же, как по Серсее и даже больше, гораздо глубже. Но он не мог почувствовать этого сразу. Это подкосило бы его слишком сильно. Пока что все, чего он хотел — это знать, что Бриенна в безопасности. Насколько это вообще было теперь возможно.
Раздался внезапный тревожный звук рога.
— Дракон! Дракон в небе!
*
Довольно забавно было узнать для Сансы Старк, что леди Оленна все еще имела власть в Хайгардене.
Пожилая Роза была прикована к постели и, судя по письмам, действительно доживала последние дни, приходя в себя ненадолго, чтобы затем вновь впасть в прострацию и потерять память о недавно произошедших событиях. Тем не менее, Лорас чрезвычайно был озабочен тем, чтобы бабушка осталась им довольна.
Санса нашла забавной, хотя и несколько пугающей, ситуацию с леди Оленной.
Наиболее интересной и по-своему заслуживающей внимания ей показалась та часть, в которой пожилая Роза уговорила Дейенерис подарить ей, ни много ни мало, голову Серсеи.
Возможно, это конец многих королев, которые не были казнены, отравлены, забиты насмерть толпой или собственными мужьями и любовниками.
— Последние дни жизни проводить, глядя на мертвого врага, — задумчиво сказала Санса, разглядывая себя в зеркале, затем оглянулась на Сандора. Он молчал, хмурясь. Он стал намного реже смотреть ей в глаза. Санса вздохнула.
Причины были ей понятны без слов. Но игру следовало довести до конца прежде, чем подсчитывать окончательный итог.
— Миледи, бдения начнутся в дворцовой септе через час.
— Я буду готова, — она последний раз взглянула на себя в зеркало.
Лорас Тирелл все еще не контролировал часть города, что протянулась вдоль берега Черноводной. За последние годы она разрослась, а с прибытием Дейенерис хаотическая застройка сделала ее еще более тесной, полной сомнительных тупиков и трущоб, населенных всеми сортами отребья и бандитов.
Санса покинула свои покои в молчании. Она знала, что Клиган следует за ней.
Она была почти готова к тому, что ей предстоит увидеть в септе.
Тирион Ланнистер, ее бывший муж, союзник и друг, убитый ее рукой, возлежал в центре, осыпанный цветами и окруженный золотом и парчой. У Тиреллов и их вассалов не было никакого вкуса к трауру, подумалось Сансе. Едва ли они понимали, где нужно остановиться со слащавым украшательством.
Но Санса была Старк.
Ее траур был строг и лаконичен. Никаких лишних цветов и драгоценностей. Никаких попыток украсить то, что не нуждалось в украшениях. Не помешает добавить немного драмы, подумалось ей, но затем она оборвала себя. Еще не время. Она должна быть достаточно печальной к тому мгновению, когда бдения закончатся. Печальной, но не истеричной.
Мертвый отец. Мать. Робб. Его беременная леди-жена. Рикон. Насилующий ее Рамси. Домогающийся Бейлиш. Джоффри. Лорд Тайвин. Серсея. Мертвая Леди. Увечье Теона. Если она постарается, то перечислять придется намного дольше, чем будет длиться скорбное молчаливое присутствие у тела Тириона Ланнистера. Тетя Лиза. Робин. Санса дернула уголком рта.
На нее смотрели. О том, как она и лорд Десница близки, знал весь двор. Она не упускала случая добавить пряного привкуса интриги в их ежевечерние посиделки. Никаких сплетен. Только скромность и правда — оружие истинных леди. Сплетники додумают все, что им угодно, сами. Эта история слишком красива, чтобы ее обошли стороной поэты-лизоблюды и романтически настроенные барышни.
Они полюбили друг друга спустя много лет после того, как были насильно обручены, ах. Он погиб, она скорбела. Санса прикрыла глаза на миг.
Мертвый отец. Мать. Робб…
В крипте должно найтись место еще для одного льва.
========== Открывая истину ==========
Призрак всегда следовал за своим другом Джоном Сноу.
На то он был и Призрак. Он знал о Джоне больше, чем кто бы то ни было. Он приветствовал его первую самку, он караулил его, когда плохие злые люди забрали его тепло сталью в Черном Замке, он радовался возвращению Подруги, сестры Джона. Призрак, конечно, не помнил Леди, но точно знал, кто когда-то дружил с ней, с другими волками.
Призрак любил Джона.
Ему нравилось, когда тот чесал его за ухом, и Призрак любил пошутить с ним, утаскивая его сапоги, занимая место в его кровати (если только там было достаточно пусто, и Джон не кричал ничего о грязных волках со свалявшейся шерстью). Конечно, люди не всегда ценили широкие волчьи жесты вроде подарков, которые Призрак оставлял для Джона: овечьи копыта, кости, приятно пахнущие беличьи шкурки. Что и говорить о той замечательной, бесподобно благоухающей поросячьей голове! Понадобилась вся сноровка, чтобы затащить ее под покровом ночи на кровать, и вся выдержка, чтобы не съесть ее. Вместо этого Призрак удовлетворился тем, что покатался вместе с ней по лежбищу Сноу как следует.
Джон ругался, а вот маленькая самка в его постели смеялась.
Маленькая самка нравилась Призраку куда больше, чем другие. Он скучал по ней, когда Джон опять взял сталь в руки и отправился на юг, и пришлось, конечно, отправиться вслед за ним. Призрак не любил юг. Больше всего он любил дом.
Дома была Нимерия, и с ней было просто замечательно; она, по крайней мере, никогда не задавалась глупыми вопросами о смысле дарения поросячьих голов и костей. С недавних пор Нимерия обзавелась новым другом. Даже двумя. Один был Волк — просто Волк — из-за Стены, обитающий неподалеку, другой ходил на двух ногах. От этого, второго, волчица была в восторге.
«Где ты его нашла? — Призрак осторожно обнюхал сапог Хорошего Человека, — он замечательно пахнет».
«Он лежал в траве. Сестра Арья подобрала его, — Нимерия горделиво ухмыльнулась, — он любит сталь».
«Еще один», уныло заключил Призрак. Он не любил сталь. Он любил снег, еловую хвою и охотиться на белок.
«Его зовут Бронн. Он делился со мной своей едой, — Нимерия со значением качнула головой, — он сильный самец. Сестра Арья созрела. Может быть, если я буду проводить больше времени с Хорошим Человеком, она решится».
«Она человек, а у людей все сложнее, чем у нас. Ненавижу, когда у тебя течка, — оскалился Призрак, — твой Волк чуть мне лапу не отгрыз в прошлый раз».
«У Ящерицы Джона не бывает течки, как у ее Ящеров, — вспомнила Нимерия, — лучше бы ты присматривал за ним. Это неправильная самка. Она слишком любит огонь».
Тут Призрак соглашался. Ящерица — с белыми волосами, сухими глазами и пахнущая чешуей — была неправильной. Он не любил ее, а она его. Он не любил огонь. Никто так не понимал волков, как Горелый Человек.
— Лучше б я, блядь, замерз, — сказал Горелый Человек в первый раз, увидев Ящерицу и ее Ящеров, Несущих Огонь, — ну их нахер.
Призрак был с ним солидарен.
Поэтому, когда над полем, пропахшим кровью, сталью и болью, пронесся ветерок с запахом Ящерицы — огонь, чешуя, сухой змеиный запах, запах песка и солнца — он запаниковал. Это могло быть опасно для Джона. Огонь, который жгли люди, они как-то пытались контролировать, хоть Призрак и не понимал, как. Но огонь Ящерицы был из другого сорта.