– Как скажешь. – Фрейзер скривился от отвращения. – Когда мне грустно, я поглощаю чипсы тоннами.
– Ты и грусть так же совместимы, как вода и пустыня.
– Ты ничего обо мне не знаешь. – Он едва улыбнулся уголками губ. – Это всего лишь фасад, ведь вы, девочки, не любите парней, которые тоже иногда плачут.
– Будь это так, тогда ты как актер только бегал бы туда-сюда и плакал.
Фрейзер ударил меня по руке.
– Ты видишь только то, что хочешь видеть. В глубине души я чуткий.
– Ну… Когда дело касается тебя, – заметила я, потянувшись за кусочком «Аппенцеллера»[1]. – На самом деле это относится к каждому моему знакомому парню.
– И каждому эльфу, – прошептал Фрейзер мне на ухо.
Я не могла с ним не согласиться.
– Привет, – раздался голос Скай позади нас.
Мы одновременно обернулись, и я виновато посмотрела на нее. Сама не знаю почему. Ходить с друзьями за покупками не запрещается. Я подняла корзину.
– Мы делаем покупки. Для Кассандры, – запоздало добавила я.
– Для Кассандры Галлахер?
– Хм-м, – я перевела взгляд на Фрейзера. – Мы пошли к ней узнать, как у нее дела, а мой папа попросил нас купить кое-что.
– Мы хотели позвать тебя с нами, но у тебя была математика, – наконец пришел мне на помощь Фрейзер.
– А у вас была история, – сказала Скай, прищурившись и оглядывая его. – Мисс Кларк по вам скучала.
Фрейзер почесал затылок.
– Мне ты сказал, что ее отменили. – Я неодобрительно смотрела на него.
– Я не хотел, чтобы ты потом пошла к этой ведьме одна.
– Кассандра не ведьма. Просто немного странная.
– Признай, ты обрадовалась, что я пошел с тобой. Вдвоем веселее. – Фрейзер подмигнул Скай, которая раздраженно закатила глаза.
– Ладно, но прогуливать из-за этого я не хотела.
– Завтра я поговорю с мисс Кларк. Я ей нравлюсь, так что она поймет.
– Почему я не могу так дурить своих учителей? – задала я риторический вопрос.
– Потому что у тебя не получается состроить такое невинное выражение лица. – Скай развернулась и направилась к кассе. Ой. Кто-то чертовски разозлился.
– Я разберусь, – Фрейзер побежал за ней, а я осталась одна, держа корзину. Теперь мне придется тащить все это к Кассандре.
– Где твой друг? – Отец огляделся, пока я, краснея, стояла перед дверью.
– Он не мой друг, он просто друг, – заявила я. Когда я наконец расплатилась, Скай и Фрейзера уже и след простыл. Сама чуткость.
– Именно это я имел в виду. Ты еще слишком молода, чтобы иметь того самого друга.
– В моем возрасте нормально иметь того самого друга. – Я протолкнулась мимо него и прошла в тускло освещенный коридор.
– Я так не думаю, – пробормотал отец мне в спину, но для разговора на эту тему у меня не было настроения.
В нос ударил затхлый запах, и я принюхалась.
– Что так воняет?
Я огляделась, но в тусклом свете ничего нельзя было разобрать.
Папа пожал плечами.
– Не представляю. Не удивлюсь, если тут где-то валяется дохлая кошка.
Я в шоке уставилась на него.
– Я пошутил, – успокоил меня отец.
– Раньше у тебя были шутки получше. – Я прошла на кухню и покачала головой, увидев царивший там хаос. Я не отличалась особой аккуратностью, но тут будто бомбу взорвали. В раковине громоздилась посуда, на столе лежала куча раскрытых книг. Ящики выдвинуты, дверцы шкафчиков распахнуты. На полу валялась куча всякого хлама. Ручки, батарейки, квитанции и скрепки лежали среди панировочных сухарей и остатков еды, которую я даже не могла определить. Несколько цветов, украшавших подоконник, засохли, а клетчатые занавески висели криво. Я не помню, чтобы в доме царила идеальная чистота, но все-таки всегда было прибрано. Такая уютная барахолка, если определять стиль.
Поставив пакет на пол, я прошла в комнату. Вид у нее был еще более запущенный. Здесь находилось по меньшей мере пять кошек, которые, увидев меня, замяукали. Кассандра сидела в центре комнаты, держа на коленях кота цвета ржавчины. Казалось, беспорядок ее нисколько не беспокоил, впрочем, как и зловоние. Я подошла к двери на террасу и, отдернув тяжелые шторы, распахнула ее. Комнату наполнил свежий, прохладный воздух, а свет рассеял темные тени по углам. Я даже не успела заметить, как быстро кошки шмыгнули на улицу. Только рыжий кот сидел на коленях Кассанды, мурлыкал, позволяя себя гладить.
Пораженная, я обернулась к папе.
– Что произошло? Кажется, тут прошла битва. Как здесь можно жить?