В лагере все было по–прежнему, Зорька старательно пережевывала жвачку, Жанаев приглядывал за порядком, а вот Петров и Лёха ожесточенно о чем‑то спорили. Семёнов сел рядом, вытянул ноги и попытался вникнуть в разговор. Но сразу понял — не понимает ничерта. Телевизоры, компутеры, адапторы и прочие такие же совершенно непонятные слова так и сыпались из Лёхи и Петров к огорчению Семёнова даже вроде что‑то понимал в этом. Потому как сказал, словно отрезал:
— А толку? Ты знаешь, как они работают и что нужно, чтобы их сделать? Вот если тебя директором завода поставят? И чтобы они работали потом, как ты рассказывал? Изобретатель‑то в Америке? Ты его оттуда в мешке привезешь?
Лёха вроде как собирался что‑то сказать, но закрыл рот и как‑то сник. Петров махнул рукой и посмотрел на вернувшегося из разведки сослуживца.
— Как оно ваше ничего? Жрать добыл?
— Тебе бы все жрать, утроба ненасытная. Я вот нашему гостю ботинки нашел качественные и одежду справную И деревенька неподалеку подходящая.
— Деревенских раскулачил? — усмехнулся Петров.
— Ты о чем?
— О ботинках и одежке — продолжил лыбиться горожанин, хотя и знал, что для Семёнова тема раскулачивания была неприятна.
— Там увидишь сам. Зорька напилась?
— А то! Как насос работала, не пойму, куда в нее столько влезло. По моим прикидкам на двухсотлитровую бочку накачала.
— Не, литров пятьдесят–сто самое большее…
— Это ты серьезно? — удивился Петров.
— Конечно. Она считай, только молока литров двадцать дает. Вот и прикинь, сколько ей воды надо.
— Плетешь! Не было у нее двадцати литров.
— Сейчас да — и некормленая и непоеная шаталась, да еще и напугали ее. А так — двадцать точно даст. Ладно, не о том речь, пошли, нам еще топать и топать.
Собрались быстро и пошли. Семёнову очень не нравилось, что потомок носом шмыгает. Не очень видать ночевка в лесу понравилась. Это и понятно, ночи уже холодные. Зато поэтому комаров меньше стало, а этот из будущего к комарикам непривычен. Видимо там, в будущем, комаров извели на нет вообще. Совсем вплотную к болотцу Семёнов решил всей компанией не идти. Остановились в полукилометре, выбрав удобную для привала полянку.
— Слушай, Семёнов, надо бы насчет коровы пару моментиков обсудить, давай‑ка, мы к ней подойдем — сказал Петров, поднимаясь с земли.
Недоумевая, что это вдруг такое насчет коровы зачесалось у городского, Семёнов отошел к мирно жующей Зорьке. Петров встал спиной к сидящим спутникам, показал пальцем куда‑то корове в ухо и сказал довольно громко:
— Значится, у этой твоей Зорьки есть такая вот вещь…
И уже тихо, шепотом почти, подмигнув со значением, продолжил:
— Этот гусь дурак дураком, нарассказывал мне тут такого, что как бы нас с тобой за цугундер не взяли, когда к своим придем. Паршиво выходит, совсем паршиво. И к немцам нельзя, чтобы попал, он конечно балбес и ничерта толком не знает, но нельзя, чтобы он у них трепался…
— Да брось ты, нормальная корова! Ты в них ничерта не понимаешь! А туды же, умничаешь вот! — возмущенно ответил ему Семёнов и, убавив голоса, спросил встревожено:
— А что он тут тебе такого нарассказывал, пока я отсутствовал?
— Долго объяснять. Если коротенько — коммунистическая партия продалась англичанам с американцами и Советский Союз продали с потрохами. И про Сталина такого нарассказывал, что сидеть не пересидеть, если что. И хорошо еще, если сидеть только. Может мы этого фрукта чпокнем тихо? Пользы от него куда меньше, чем вреда будет. Я таких знаю.
Семёнов задумался. Поглядывая на корову. На Петрова, на Лёху. Потом решительно сказал:
— Нет, не годится. Взводный ясно приказал — к нашим доставить. Понимаешь, тут такое дело — я не знаю, что он полезного сказать может. И расспрашивать его не собираюсь. Да и тебе не советую. Спросят — говорили с ним о чем‑либо? А мы в ответ — никак нет. Ни о чем не говорили.
— А тебе так и поверят, держи карман шире — хмыкнул Петров.
— Ну, там видно будет. Да и просто так человека гробить, ни с того ни с сего — не дело. Может он вообще твой правнук — сказал колхозник.
— Фамилия у него не та — ухмыльнулся мрачно токарь.
— А ты может потом дочку родил. В смысле не ты, конечно, но, в общем, и такое может быть. Или там от внучки. Пойдем пока утоплого старшину укуюшим — предложил Семёнов.
— А этот барин что? — показал глазами на выдохшегося от похода по лесу потомка Петров.
— Не стоит. Потом сам увидишь — негромко ответил колхозник. И двинулся к болотцу. Разделись, полезли, чертыхаясь, в холоднющую темную воду.