— И чё? — спросил Лёха. — Мне то в чём прикол?
Босоногая Богиня похлопала длинными ресницами.
— Твоё имя будут славить во всех мирах Мультивселенной! Твои враги будут дрожать от страха, а все девы будут мечтать о тебе, Избранный!
— Так оно вроде уже, — протянул Лёха.
— Золото, серебро, доллары, энергокредиты…
— Эй, давай без кредитов! Я сам коллектором работал!
— Алмазы, изумруды, темномифриловые прессшайбы, любые драгоценности будут твоими!
— Бижутерия, понял. Ну лады, порешаем вопросик. Волыны есть у вас? Или чё у вас там?
Громыхнуло, свет, льющийся со всех сторон, несколько раз мигнул. По голограмме Древнего Списка пробежала рябь, словно от камешка, брошенного по воде.
— О нет! Нет-нет! — воскликнула Богиня. — Он обнаружил тебя своими Чёрномрачными Нейтронами! Надо спешить, пока Термобарическое Завихрение Перегрузки Временного Потока не превратило тебя в молекулу!
— Чё бля… — успел только пробормотать Лёха.
Босоногая Богиня подскочила к герою, без лишних слов дала ему щелбана, и перед взором Избранного будто повернули калейдоскоп. Белое пространство схлопнулось, будто Вселенная откатилась к безвременью космологической сингулярности, сжавшись в бесконечно плотную точку пространства.
Лёха обнаружил себя сидящим на зелёной поляне. Вокруг могучей стеной возвышались многолетние дубы, шелестя листвой, по раскидистым ветвям перебегали белки. Пели птицы. По земле ползали муравьи, и один из них попытался заползти в Лёхин тапочек. Лёха сковырнул его желтоватым ногтем.
Полянка была небольшая, но идеально круглая, и, судя по всему, люди здесь бывали, Лёха увидел тропинку.
— Приплыли, бля, — вздохнул он. — Герой — жопа с дырой. Вот так и кури в собственном подъезде.
По правде говоря, подъезд был общим, и соседи уже не раз говорили Лёхе, чтобы он там не курил, но он не обращал внимания. Квартира его — значит и в подъезде можно курить. Соседи так не считали, в том числе этот доцент Оболенский, и Лёха даже один раз чуть с ним не подрался, но бабка из квартиры напротив пригрозила вызвать ментов, и задроту повезло остаться целым.
Лёха встал и отряхнулся. Потёр белобрысую голову, на лбу вздулась шишка.
— Вот же… Как сопляку — щелбан, — зашипел Лёха, прикасаясь к шишке.
Перед внутренним взором Лёхи пронеслись стройные ряды цифр и символов, да так быстро, что Лёха снова упал на задницу.
— Бля… — произнёс он.
Снова прикоснулся к шишке, снова зашипел от боли. Босоногая Богиня хоть и была щуплой, но шишку набила на зависть всем.
5 %…
10 %…
25 %…
50 %…
78 %…
96 %…
100 %…
ОК?..
Лёха зажмурился, но цифры не исчезли, а наоборот, стояли перед закрытыми глазами, будто выжженные на сетчатке глаза.
— Ну и дела, в натуре… — пробормотал Избранный.
Глава 2
Русары
Избранник Босоногой Богини снова надавил на шишку, подтверждая загрузку. Перед глазами снова забегали знаки и символы.
Анализ мозговой активности…
ОШИБКА!
Откат изменений…
Возврат к предыдущей версии…
ОШИБКА!
Обновление параметров…
— Бля, — только и мог пробормотать Лёха.
От нагромождения символов и чисел рябило в глазах и болела голова, так что Избранный сидел и ждал, пока всё исчезнет. Наконец, всё исчезло, кроме двух строчек, назойливо висящих на самом краю зрения. Лёха вертел головой и глазами, но они никак не исчезали.
Здоровье: 100 %.
Опыт: 0.
— В смысле ноль, бля, — пробубнил герой, не прекращая мотать головой.
Кусты зашелестели, и на тропинке показались два мужика в косоворотках и лаптях. Оба широкие и кряжистые, с окладистыми светлыми бородами, но один был заметно старше. Они остановились на краю поляны, глядя на Лёху.
Лёха по-прежнему сидел на земле. В тапочек вновь заполз муравей. Мужики всё смотрели на Лёху.
— Э-э-э… Гой еси… Понеже… — протянул Лёха, смутно припоминая, как могли бы разговаривать древние русичи.
Мужики переглянулись.
— Чего это он там бормочет? — тихо спросил тот, что постарше.
Младший пожал плечами.
— Э-э-э… Инда взопрели… Озимые… — продолжал Избранный.
— Странный он какой-то, — заключил старший. — Мужик, всё нормально с тобой?
Лёха встрепенулся, заслышав нормальную русскую речь. То ли Богиня своим божественным щелбаном влила в него знания языков, то ли мужики и в самом деле разговаривали на чистейшем русском, но Лёха понимал их прекрасно.