— Ну… Лады, — хмыкнул Герой. — Здесь я даже тебя готов потерпеть.
— Вот и здорово, десу! — радостно воскликнула Лия. — Давайте праздновать!
— В горячие источники? — спросила девушка с тигриными ушками.
— Горячие источники! — хором завопили кошкодевочки, подпрыгивая от радости.
— Балдё-ё-ёж… — протянул Лёха, живо представляя себе все прелести релаксации в такой компании.
Лия и Мия снова взяли Лёху за руки и медленно повели за собой, остальные девушки пошли рядом. Зайка несла Петровича на руках.
— Лёха-кун, я хочу… — начала томно шептать ему на ухо Мия, и по Лёхиной коже пробежался десант мурашек, но её резко прервали.
— Вот ты где! Бездельник! — голос был полон обиды и злости.
Лёха обернулся. Девочка в коротком сарафане шла прямо к ним широкими быстрыми шагами, словно разъярённая фурия, будто валькирия. Босоногая Богиня лично явилась на праздник. Кошкодевочки стали поспешно расходиться, некоторые падали на колени и вставали на четвереньки в глубоком поклоне.
— Ты! Ч-ч-чудовище! Ты хоть представляешь, сколько миров я обошла? И обязательно тебе было прятаться здесь, в последнем? — выпалила она, потрясая маленьким кулаком в воздухе.
— Чё?! — выдохнул Герой.
— Там идёт битва за жизнь Мультивселенной, а ты прячешься здесь! Трус! — обвинила его Богиня.
— Чё… — понуро ответил Лёха. — Да меня грузовик сбил, бля…
— Не ври мне! В том мире нет грузовиков!
— А в моём — есть, — возразил Лёха.
— Хватит пререкаться! Шагом марш на битву, трус! И ты тоже хорош, фамильяр! Как ты мог его оставить?! Как ты позволил ему покинуть тот мир?! — бушевала она.
— Я волшебный петух, но не всемогущий, — потупился Петрович.
— Хватит! А ну, пошли оба! На работу! — Богиня не желала слушать никаких оправданий.
Девочка вдруг подпрыгнула и с размаху влепила Лёхе щелбан. Свет померк, по телу прошла волна боли, будто он снова попал под грузовик, возникло ощущение полёта. И пусть вокруг была плотная тёмная субстанция, Лёха ясно чувствовал, что рядом летит Петрович.
Глава 51
Вторая Эпическая Битва Лёхи Против Армии Тьмы
Избранник Богини обнаружил себя лежащим на широкой кровати, в одной из дворцовых спален. Он снова оказался в Белом Городе, осаждённом, но не сломленном. Петрович, несмотря на все прошлые запреты, свернулся на соседней подушке, и Лёха грубо пихнул его.
— Пшёл отсюда, петушара, бля! — буркнул он.
Внутри кружился целый калейдоскоп из эмоций. В основном, злость, но даже она различалась по спектру. Больше всего Лёха злился не на Богиню и не на петуха, а на самого себя. Пусть враг и не сумел подкупить его, но зато он смог надёжно отвлечь от важнейшей миссии, а Лёха повёлся, как телок на верёвочке. А ведь Лёха дал слово пацана.
Он хмуро посмотрел на Петровича, который обиженно отвернулся и чистил перья. Навалилась усталость, будто никакого отдыха не было и в помине, Лёха потянулся и хрустнул суставами. Хотелось дать кому-нибудь в морду, к счастью, возможностей для этого было предостаточно, целое войско за стеной. Лёха встал, поправил костюм. Провёл рукой по белобрысому ёжику волос, проверил карманы. Всё в полном порядке, несмотря на два путешествия по мирам Мультивселенной.
— Пошли, — бросил он Петровичу.
— Иду… — тот тяжело вздохнул, тоже не слишком радуясь возвращению.
Осаждённый город продолжал жить своей жизнью, насколько это было возможно. Лёха остановился возле заколоченного магазина, как вдруг мимо пробежали ополченцы с оружием.
— Все на стену! — крикнул один из них. — Напали!
Лёха мгновенно собрался, подхватил Петровича под мышку и побежал, обгоняя неуклюжих крестьян, только вчера взявших в руки оружие. Он был напряжён, будто тетива лука перед самым выстрелом. Ещё бы, он ждал этого момента. И если совсем недавно Лёха попытался бы всеми правдами и неправдами уклониться от настолько неравного боя, то сейчас он рвался туда, несмотря на численное превосходство врага.
Но Лёха не жаждал крови. Он всего лишь хотел остановить беспредел. Уберечь от разрушения Город, и всё, что лежало за ним. Все миры Мультивселенной. Просто потому что дал слово зарешать эту проблему.
Он подбежал к стене, на которой уже шёл бой. Сверху слышались крики и шум, смешанные с лязгом железа. Одни вопли перетекали в другие, голоса сменяли друг друга, иногда слышалось рычание приспешников тьмы. С парапета вдруг сорвался солдат, с истошным воплем падая на брусчатку, будто сломанная кукла. Лёха завороженно проследил за падением, но тут же встрепенулся и с удвоенной силой рванул вверх по лестнице.