— Э, уйди нах! Уберись, бля! — бормотал Герой.
Он сделал несколько шагов. Стрелка на карте продвинулась вперёд, а схема чуть сместилась.
— Да ёбана… — выдохнул Лёха, вытянул руки перед собой и широкими шагами пошёл вперёд, ориентируясь по приборам.
Идти вслепую оказалось ещё хуже, несколько раз он чуть не упал, когда внезапно вместо ровного пола впереди оказывалась ступенька. Потом он догадался держаться одной рукой за стенку, а перед каждым шагом сперва прощупывать тапочком, что там впереди.
Путь его каким-то образом пролегал через кухню. Лёха понял это по надписи на карте, запахам еды и гремящей посуде. Он отпустил стенку, зашёл, снова вытянув руки перед собой и искренне надеясь, что не наткнётся на раскалённую печь или не опрокинет на себя чан кипятка. Послышался неразборчивый шёпот, он понял, обсуждают его. Герой терпеть не мог, когда его обсуждают за глаза, но в этот раз сдержался и просто пошёл дальше.
Вдруг рука его наткнулась на что-то мягкое и округлое, закрытое тканью. Женская грудь, не иначе. Перед внутренним взором Лёхи мгновенно возник образ прелестной грудастой служанки, горячей и знойной. На лице Паладина возникло сладострастное выражение, а в трико зашевелился его змей-искуситель.
— Ты чего творишь, охальник?! — раздался дребезжащий старушечий голос, и в тот же миг Лёхе по лицу прилетело мокрой тряпкой, отчего весь любовный пыл Героя улетучился.
— Да не вижу я, бля! — воскликнул Паладин, отдёргивая руку словно от раскалённого утюга.
— Ишь чего удумал, нахал! — мокрая тряпка снова хлестнула Героя по голове.
— Слышь, бля! — завопил Лёха, прикрывая голову и отскакивая назад.
Паладин врезался своей задницей в один из столов. На пол полетели ножи, поварёшки, котлы, горшки, раздался грохот бьющейся об пол посуды, Лёха инстинктивно отскочил уже в другую сторону, налетел на стену, плечом сбросил с полки дюжину кастрюль и сковородок разных форм и размеров, которые при падении издали почти колокольный звон, ринулся вперёд, сбил старуху-кухарку с ног, врезался в ещё один стол животом, перекувырнулся через него, спиной раскатывая готовое тесто, побежал к отмеченной на карте двери и с размаху впечатался в косяк своей многострадальной головой.
Звон, крики, грохот и плач разнеслись, казалось, на всю крепость, откуда-то раздался внезапный собачий лай, топот подкованных сапог и бодрый солдатский мат. Запахло жареным. Лёха протянул руку в сторону источника запаха, ловко схватил куриную ножку за торчащую косточку и впился зубами в горячее мясо.
Карта так и мельтешила перед глазами, но Герой всё-таки сумел выскочить из разгромленной кухни в следующий коридор. Если верить схеме, то покои Ледовласого уже близко.
Глава 19. Высокий Базар
Лёха запнулся об порог и кубарем полетел в тронный зал. Карта по-прежнему висела перед глазами, и Паладин не увидел, как морщат носы родовитые бояре и богатейшие купцы, как напряглись гвардейцы, перехватывая бердыши поудобнее, как зашептались знатные горожане. Один только Ледовласый благодушно взирал на Героя с высоты железного трона.
Его ожидали, но Лёхино появление всё равно оказалось внезапным и эффектным. Он поднялся на ноги, кое-как отряхнулся, всё ещё сжимая в руке обглоданную куриную ножку. Ножка при падении уцелела.
Карта по-прежнему висела перед ним, закрывая весь обзор, и Лёха пытался осмотреться через узкие щёлочки по краям, но в итоге безуспешно вращал головой и глазами, отчего в зале снова зашептались.
Грянули фанфары, Лёха подскочил от неожиданности и резко остановился.
— Славься, Герой! — зычным глубоким голосом произнёс один из глашатаев, и фанфары грянули снова, будто паровозный гудок.
Перед глазами Лёхи вспыхнули поздравления и фейерверки, уже чуть более привычные, но всё равно раздражающие.
Опыт: +21
НОВЫЙ УРОВЕНЬ!!!
Добавлен новый титул: ПРОСЛАВЛЕННЫЙ ГЕРОЙ (1)
К счастью для прославленного героя, вместе с последней вспышкой исчезла и карта, так же внезапно, как и появилась. По глазам резанул свет, и Лёха, криво щурясь, смотрел на толпу, собравшуюся в тронном зале, а толпа смотрела на него. Тут были все. Бояре стояли небольшими группками, в разноцветных кимоно и с широкими окладистыми бородами. Несколько стариков в смешных колпаках и синих мантиях изображали из себя надменных мудрецов. Знатные горожане, одетые богаче всех, тихо шептались и указывали на Лёху пальцами. Эти фраера ему сразу не понравились. Солдаты смотрели на него с явной неприязнью, и Лёха заметил среди них знакомые лица конвоиров.
Ледовласый Вождь поднял руку, и тишина опустилась мгновенно. Лёха посмотрел на него и понял, что Ледовласый уже успел накатить.
— Герой… Понимаешь… Победил! Приспешника! — невпопад начал он, но быстро взял себя в руки. — Избранник Богини, понимаешь!
Лёха тем временем запустил мизинец в ухо, почесал там, посмотрел на добытое, стряхнул на новый паркет.
— Прислан к нам! Творить добро! — неспешно продолжил Вождь. — Так что я вас всех собрал здесь не просто так! У кого какие нужды, просьбы, жалобы, сейчас говорите, Герой всё выполнит!
Зал зашумел, словно морской прибой, купцы и бояре принялись перекрикивать друг друга, а Лёха так и замер с мизинцем в ухе. Повернулся к Ледовласому, удивлённо поднял брови.
— Чего, бля? — выдохнул он.
Но мнения Лёхи никто не спрашивал.
— Тихо! — воскликнул Вождь. — По одному. Вот ты, начинай.
Из толпы вышел боярин в синем кимоно, хищно глянул на других бояр, в красном. Горделиво подошёл к Паладину, смерил его презрительным взглядом.
— Хиловат Герой-то будет! — пробасил.
— Слышь, — возразил Лёха.
— Вот мы, бояре Поклёвские, род древний, уважаемый! Один наш воин миллион врагов одним махом кладёт! А два воина — десять миллионов!
Толпа возмущённо загомонила, но Ледовласый снова поднял руку и боярин смог продолжить.
— Из нашего роду Герой должен быть!
Лёха набычился, раздвинул плечи, подошёл к боярину вплотную. В его родном мире такое всегда срабатывало, чмошники начинали теряться или отступать, когда Лёха подходил к ним практически в клинч.
— Слышь, дядя, ты за базар вывезешь? Меня Богиня избрала, бля.
Боярин базар не вывез, сделал шаг назад. Лёха довольно осклабился.
— Мы род древний!
— Сбрызни, гниль, — фыркнул Герой и харкнул боярину под ноги.
Он так и хотел напоследок придать боярину Поклёвскому немного ускорения, но сдержался. Боярин и без этого развернулся и скрылся в гуще своих родичей, которые все как один были одеты в синие кимоно.
Следующим из толпы вышел боярин в красном. Торжествующе поглядел на своих извечных соперников, подошёл к Лёхе, остановился за два шага от него. Коротко поклонился, погладил длинную бороду, откашлялся.
— Здрав будь, Герой! — степенно поздоровался, снова бороду пригладил. В зале одобрительно зашумели его сторонники, но быстро утихли, ожидая, что ответит Лёха.
— Ага, здарова, — ответил Паладин.
— Я, значит, боярин Вьюжанский.
— Лёха, — кратко представился Лёха.
— Мы, Вьюжанские, рода древнего, могучего. Родился я тридцать восемь лет назад в селении Верхние Ключи. Отец мой, тоже боярин Вьюжанский, был оттуда родом, а матушка была родом из Нижних Ключей. Было у меня шесть братьев и три сестры…
— Ага, — хмыкнул Герой, но Вьюжанского было не остановить.
— …воевал. Потом на южных рубежах супротив войск тьмы бились… — продолжал боярин.
— Ну, — поторопил его Лёха.
— …дочерей. Старшенькая у нас скоро замуж пойдёт, а младшенькая ещё маленькая совсем… — разглагольствовал Вьюжанский, ни на йоту не приближаясь к сути.