— А Ледовласый в курсе? — спросил Герой.
— А ты чё, из стражи? — парировал разбойник.
— Я чё, бля, на краснопёрого похож? — вспылил Паладин.
Разбойник заёрзал, пытаясь размять затёкшие ноги. К долгому сидению на корточках он явно не привык.
— Хули ты ёрзаешь, сядь нормально, бля, — сказал Лёха.
— Чё ты его слушаешь?! — заорал белобрысый. — Вали его!
А вот теперь дело приняло скверный оборот. Лёха краем глаза увидел, как все разбойники, до того смирно стоявшие, бросились в атаку. Но как говорил президент, если драки не избежать — бей первым, и Герой одним движением выпрыгнул и двинул коленом разбойнику в зубы.
Над его головой мелькнула красная цифра, главарь повалился навзничь, а Лёха отскочил назад и сплюнул, хищно улыбаясь.
— Ну чё, петушары, толпой гасить вздумали, — хмыкнул он.
Лесные братья быстро приближались, размахивая топорами и дубинками, и Лёха, недолго думая, сунул руку в карман и выудил оттуда горсть семечек. Он не был уверен, что это сработает как надо, но времени размышлять и строить планы уже не оставалось. Лёха размахнулся и бросил всю горсть навстречу бандитам.
Он никогда не видел, как действует артиллерийская шрапнель, но та кровавая баня, которую устроила горсть летящих семечек, могла бы сравниться с ней по эффективности. Первому бандиту семечка попала прямо в лоб, и голова разорвалась, словно перезрелый арбуз, разбрызгивая кровь, ошмётки мозгов и осколки черепа во все стороны. Другому сразу несколько семечек попали в туловище, прошили его насквозь, будто крупнокалиберные пули, вырывая целые куски мяса и превращая его в фарш. Третьего задело по касательной, и теперь его рука висела на лоскуте кожи. Четвертого посекло рикошетами, и его раны были не столь устрашающими, но такими же смертельными. Пятому разбойнику не посчастливилось стоять сразу за первым, и его сперва обдало кровавым душем, а потом напрочь срезало половину черепа.
Лёха стоял в полном оцепенении, весь залитый чужой кровью. Только когда мимо уха прожужжала отрикошетившая семечка, он непроизвольно дёрнулся.
— Бля… — только и смог выдохнуть Герой. Подобного эффекта он не ожидал.
Он снова сунул руку в карман, в котором оставалась ещё половина горсти, и семечки моментально налипли на окровавленную ладонь. Но снова применять столь мощное оружие в бою не пришлось. Лесным братьям хватило благоразумия отступить и все, кто ещё мог бегать, рванули наутёк, а кто не мог — стали хромать или ползти. Поле битвы осталось за Лёхой.
— Будете знать, как на нормальных пацанов наезжать! — крикнул он им вслед, но разбойники уже скрылись в лесу.
Избранный утёр лицо, вымазанное в крови, попытался отряхнуть мастерку, но безуспешно. Семечки из кармана, налипшие на руку, он аккуратно отлепил и сунул обратно.
— Петрович! Семки собери! — приказал он.
Петух до сих пор испуганно вжимался в землю и наотрез отказывался приближаться к мёртвым бандитам.
— Петушара, бля, иди собирай, говорю.
Вряд ли он найдёт ещё волшебных семечек, а вот врагов на пути наверняка будет ещё много. Таким оружием просто так разбрасываться нельзя, это понимал даже Лёха.
— Н-не пойду, — возразил Петрович, но стоило Избранному только замахнуться, как петух побежал вперёд со скоростью ветра.
— Так-то, бля, — благодушно сказал Герой.
Охрютка по-прежнему лежал ничком, и Лёха подошёл к нему.
— Вставай, бля, кончилось всё.
— П-пощади, не убивай! — бормотал крестьянин, и Лёхе пришлось взять его за ворот и поднять на ноги самому. Коленки у бедолаги всё равно подкашивались от ужаса.
— Да никто тебя убивать не будет, кому ты нужен-то, бля.
Но вид окровавленного Паладина, только что за одно мгновение жестоко убившего почти десяток людей, доверия у Охрютки не вызывал.
— П-прошу, не убивай, детки у меня, пощади! — скулил крестьянин, пока Лёха держал его за воротник.
Избранный, как сумел, поставил его на ноги и даже немного отряхнул от грязи.
— Не ссы, дядя. Ты же, как никак, друг.
Глава 24. Чувствуешь Себя Героем?
Перед внутренним взором Лёхи снова пронеслись вспышки и фейерверки надоедливых поздравлений, вдруг напомнившие ему неоновые вывески Лас-Вегаса из голливудских фильмов. Системное сообщение мелькнуло перед глазами.
Опыт: +113
НОВЫЙ УРОВЕНЬ!!!
Добавлен новый титул: БЕСПОЩАДНЫЙ ГЕРОЙ (1)
Улучшена способность: АУРА УЖАСА (2)
— Беспощадно, бля, — хохотнул Избранный. — Тонусно. Я — ужас, нах!
Тот факт, что он только что жесточайшим образом убил почти десяток людей, Лёху не беспокоил никак. Настоящие герои на такие мелочи не размениваются.
— Чувствуешь себя героем?
Лёха оглянулся по сторонам, но это был всего лишь Петрович, глядевший на него исподлобья.
— Нет здесь никаких семечек, не осталось. Не нашёл, — сказал он.
— Херово искал, значит. А если я найду?
— Не найдёшь, — голос Петровича, которому только что пришлось ковыряться в ошмётках трупов, звучат тихо и глухо.
Петух неловко переступал с лапы на лапу, всякий раз оставляя на земле кровавый след.
— Ты же их завалил всех. Наглухо, — сказал он.
— Слышь, кончай морали читать, много ты, петушара, базарить стал, — огрызнулся Лёха. — Сами первые начали.
Охрютка, уже стоящий на ногах самостоятельно, подслеповато прищурился, глядя на поле битвы, и через мгновение согнулся в приступе тошноты.
— Едрить вы нежные, — удивился Паладин. — Ну давай теперь баранов дразнить будем, хули.
Мужика вырвало снова.
— Бе-е-е. Бе-е-е. Пошли уже, бля, — произнёс Лёха.
— Лёха… Они ж просто… Мужики простые… — не находил слов Петрович.
— Слышь, бля. Тебя бы эти мужики этим же вечером сожрали и не поморщились.
— Не по-людски их так, — прохрипел крестьянин, отплёвываясь от тягучей кислой рвоты, виснущей на губах.
Лёха вспылил, резко повернулся к обоим.
— Вы чё, бля, учить меня будете? Не я, так их бы завтра солдаты завалили. Вы чё, бля, под беспредельщика меня пишете? Так я сперва побазарить хотел, по-человечески, как положено, а эти черти на меня одного толпой попёрли. Тут я прав, бля. Хотел бы беспределить — я бы и остальных добил, а так, вон, бугор ихний до сих пор спит лежит, как сурок. Богиня новый уровень дала, ей по кайфу, значит, я всё чётенько сработал.
Оба замолчали, хмуро глядя на Избранного. Возражений ни у кого не было, но всё равно Петрович ощущал внутри, что это неправильно. Что так быть не должно. Герои так не поступают.
— Солдаты бы их просто повесили, — буркнул петух.
— Да и пох, — огрызнулся Лёха, с удивлением для себя отмечая, что какой-то смысл в словах Петровича всё-таки есть, пусть он и не мог уловить его до конца.
Эту мысль он быстро отмёл, как обычно делал с непонятными и новыми для себя мыслями, но всё равно непроизвольно нахмурился сам и теперь злился непонятно на что.
— Я сам не в курсах был, как эти семки работают, нехрен меня теперь лечить, — произнёс Лёха. — Всё, пошли. Воняет здесь.
И они двинулись дальше, оставив мертвецов лежать на перекрытой лесной дороге и справедливо рассудив, что их главарь разберётся с похоронами самостоятельно. Некоторое время Лёха раздумывал, пошарить по карманам или нет, но когда ещё раз увидел, в каком состоянии тела, то от этой затеи отказался.
Шли молча, любые попытки разговора Лёха моментально пресекал. Сосновый бор оказался чуть больше, чем казался на первый взгляд, и на опушку вышли, когда солнце уже повернуло к закату, окрашивая верхушки деревьев в багровые тона. Почти сразу за опушкой виднелась деревня, а за деревней — поля и небольшой ручей.
— Ну наконец-то, бля, — выдохнул Герой, похлопывая себя по животу. — Веди к братишке своему, жрать хочу.
Деревня под нехитрым названием Малые Ручьи ничем не отличалась от всех других деревень в русарских землях. Срубы-пятистенки, двускатные крыши, грязь и навоз. Разве что народу здесь было поменьше, чем на родине Петровича, который, к слову, уже знакомился с местными цыпочками, совершенно наплевав на хозяина и Охрютку.