— Ваше Мудрейшество, мой хозяин — Избранник Богини, смиренно просит Вашей магической помощи, — перевёл Петрович.
— Их, бля, семеро на одного, не козырно вообще, — добавил Лёха.
Снова раздался грохот камней, и от своеобразного подоконника отлетело несколько ровных ступеней, которые тут же повисли в воздухе как влитые. Лёха осторожно тронул одну ступеньку подошвой сланца. Та даже не шелохнулась.
— Петух, заходи, — произнёс колдун.
— Э, бля! — возразил Лёха.
— Я без него не пойду! — отрезал Петрович.
— Хм. Ладно, оба заходите. Руками ничего не трогать, понятно?
Лёха взбежал по ступенькам с понтом, перескакивая через одну, петух же в два прыжка оказался внутри колдовской башни. Едва они успели зайти, как ступеньки вернулись сначала обратно в подоконник, а потом и на месте окна камни сдвинулись обратно, превращаясь в глухую стену.
Внутри Лёха ожидал увидеть нечто удивительное и необычное, как в голливудских фильмах, но увидел только ровные ряды стеллажей, ящики, бочки и мешки, будто попал не в башню мага-отшельника, а на продовольственный склад. Только в центре зала, аккурат между бочонком сидра и мешком муки, возвышался небольшой круглый пьедестал, мерцающий ровным синим светом.
Колдун взял посох, что стоял у стены, и направился прямо к пьедесталу, напрочь игнорируя гостей. Старик выглядел на все сто. Внешностью он напоминал типичного мудрого старца — длинная седая борода, длинные прямые волосы, тоже седые, мантия с широкими рукавами, тоже длинными. На ногах мягкие серые тапочки, на лице кустистые брови, свисающие прямо на глаза.
Он шаркающей походкой подошёл к пьедесталу, остановился. Лёха и Петрович переглянулись, пошли вслед за ним, тоже встали на возвышение. Старик ударил посохом по мерцающему орнаменту, будто Дед Мороз на утреннике, и после внезапной вспышки комната преобразилась. Вместо ящиков возникли столы, заваленные склянками, банками, свитками, рукописями, остатками еды и грязной посудой, вместо стеллажей появились книжные полки, заставленные толстыми фолиантами, вместо мешков теперь стояли чучела различных магических существ. Неизменным остался только пьедестал.
— Бля, ты это всё превратил что ли? — удивился Лёха.
— Другой этаж, — надменно бросил старик.
Колдун подошёл к одному из столов и уселся в единственное кресло, выросшее прямо из пола. Герой так и остался стоять рядом с пьедесталом, а Петрович начал увлечённо рассматривать корешки книг на полках.
— Ну и кто ты такой? — спросил маг.
Лёха был готов к подобному вопросу.
— Я — Лёха. Я пацан нормальный, — веско произнёс Лёха.
— Герой! Избранник Богини! Непримиримый Истребитель Зла! Неутомимый Кашевар! Собутыльник Ледовласого! Беспощадный Укротитель! — начал воспевать его подвиги Петрович, но колдун остановил его жестом.
— Из другого мира? — спросил он.
Лёха кивнул, но никакой реакции не последовало.
— Ага, из другого, — добавил Паладин.
— Хм… Интересно, — старик запустил пятерню в густую бороду. — И ты даже с одним эксгуматом не справился?
— Чего, бля? — не понял Герой.
— Зомби, — вскудахтнул Петрович.
— Да, бля, он это… Короче… — застремался Лёха, но и тут верный Петрович пришёл на помощь.
— Застал врасплох! Подкрался! Пришлось отступить! — объяснил петух.
Колдун побарабанил пальцами по собственному колену, затем потеребил бороду, словно пытаясь сформулировать мысль.
— Странно. Они в большинстве своём практически безобидны, — наконец произнёс он.
— Нихера себе безобидные, — буркнул Избранный.
— Похоже, сама судьба привела тебя к моей башне, Герой, — задумчиво произнёс колдун.
— Не, это Охрютка сюда привёл, к деревне, — сказал Лёха. — Мужичок местный.
— Если ты и правда Избранник Богини, то должен помочь мне упокоить этих несчастных, — сказал старик.
— Да я вроде это и собирался, — пожал плечами Лёха. — А чё они повставали-то вообще?
Колдун замялся на мгновение, и Лёха счёл это подозрительным.
— Это так, просто неприятность произошла, — неохотно признался он.
Лёха почесал затылок, осмотрелся вокруг. Старик явно был причастен к оживлению трупов, но просто подтянуть его за слова не выйдет, да и спросить с колдуна не получится, слишком уж он могуч со своими молниями.
— Ну ты рассказывай, — Лёха приземлился на корты, хотел схаркнуть на пол, но сдержался. Это было бы неуважением.
— Побочный эффект одного эликсира, — ответил колдун.
— И как их угомонить? — уточнил Герой. — Молниями стрелять я не умею.
Старик задумался снова. Над решением этой задачки он бился уже почти три недели, но всё равно каждую ночь мертвецы вставали из могил и принимались безобразничать в деревне. Единственным надёжным средством был солнечный свет, но всякий раз незадолго до рассвета они зарывались обратно в свои же могилы, строго соблюдая порядок размещения. Ещё одним вариантом были колдовские молнии, но действовали они только неподалёку от башни. Но колдун был готов и на это, потому что никакие другие заклинания, эликсиры и ритуалы не могли успокоить восставших трупов навсегда.
— Их уничтожает солнце, — произнёс колдун.
Лёха широко зевнул. Он успел соскучиться по мягким подушкам и чистой постели.
— И чё, они до сих пор не позагорали ни разу? — спросил он. — Бля, ну вы даёте тут. Это же делов на один день всего!
— Я рад, что вы, Лехаим, так быстро нашли решение…
— Слышь, бля, ты меня как назвал? — перебил старика Лёха, резко поднимаясь с корточек.
Колдун встал со своего места, опираясь на волшебный посох, протянул скрюченные пальцы в сторону Лёхи. По ним перебегали синие искорки, готовые тут же испепелить Героя.
Глава 29. Феноменология Петуха
Напряжение буквально повисло в воздухе. Причём, напряжение гораздо большее, чем привычные Лёхе двести двадцать вольт. Но даже привычные двести двадцать бьют весьма неприятно, это Лёха знал на собственной шкуре. А колдовские молнии наверняка гораздо мощнее, чем обычная розетка.
Старик медленно водил рукой в воздухе, а искорки на его пальцах угрожающе потрескивали. Лёха, в свою очередь, просто стоял, угрюмо глядя прямо на колдуна.
— Ты меня как, бля, назвал, пердун старый? — процедил Герой.
Как и всегда, самым первым отреагировал Петрович, с размаху вклиниваясь меж двух огней. Петух громко захлопал крыльями, распушил перья и встал аккурат перед колдуном.
— Тихо, тихо! Успокойтесь оба! — закудахтал он.
— Слышь, петушара, угомонись, — приказал Избранный, но тот не слушал.
— Хва-а-атит! — пропел он.
Колдун резко сжал пальцы в кулак, и все искры разом погасли. Он грузно опустился обратно в кресло, откинулся на спинку, сложил руки на груди.
— Так-то, бля, — буркнул Герой.
— Ты тоже молчи! — шикнул на него Петрович. — Там, снаружи, трупы поднятые! Тьма наступает! А вы тут петушитесь из-за мелочей!
— Это не мелочь, бля, — возразил Избранник Богини. — Я — Лёха. И никак иначе, бля.
Он позволил себе расслабиться и снова присел на корточки, ведь никакой другой мебели в этой комнате не было. Внезапно он почувствовал толчок снизу, резко подскочил и увидел, что прямо из пола выросло ещё одно кресло, хоть и не такое роскошное, как у хозяина башни.
— У тебя удивительно мудрый петух, — произнёс колдун.
Петрович удивлённо моргнул, смущённо поскрёб лапой по полу, его бородка и гребешок вдруг покраснели ещё больше.
— Ну дык, ёпт, — согласился Лёха.
Старик сделал несколько пассов руками, пробормотал какие-то заклинания, протянул руку в сторону Петровича, покивал головой.
— Удивительно, — пробормотал он. — Чистейший образец синтеза животной плоти и божественной эманации, это же невозможно!
Лёха кивнул с важным видом, будто это он сам лично выращивал Петровича в тайных магических лабораториях.
— Это как фамильяр, но фамильяр обычно лишь отражает внутреннюю суть хозяина… — продолжал колдун.