- Алексей? Как ты считаешь? - с невинным видом, так, словно разговор о погоде за окном, спросила меня учительница.
- Я считаю быстро и до десяти, потому что на пальцах! - вздохнул я.
- Повторяю вопрос, - милым голосом, и как ни в чем не бывало, проговорила она, и тут же сдержала свою угрозу - повторила вопрос!
И тут внезапно свершилось чудо! То самое, которое, вообще-то говоря, уже давно со мной. Магическое понимание любых языков! Вот бы никогда не подумал, что его и к незнакомым терминам в биологии применять можно! 'Век живи, век учись, и всё равно тупым помрёшь!' - как говаривали древние философы.
В мгновение магическая сила вдруг взялась обращать влетающие в мои уши смутно знакомые термины в совершенно конкретные понятия, и уже в ответ на появление этих понятий в моей голове, из той самой коморки со свалкой фактов выпрыгнул удивительно ясный ответ. Я сам был так удивлён, что выпрыгнувший ответ схватить не успел, и тот чёртиком из табакерки выпрыгнул сразу мне на язык.
- Так ведь дыхание же! - выдал я слегка растерянно.
- Верно! - искренне обрадовалась учительница, и весь класс дружно выдохнул с облегчением.
Со стороны, наверное, может показаться, будто я поставил своей целью сегодня непременно потрясти всех своими успехами в учёбе, что бы никто не сомневался, что Алексея подменили пришельцы. Это как если бы Штирлиц, надев на голову красноармейскую будёновку, нагло тырил секретные бумаги рейха прямо на глазах у обалдевшего Мюллера. Причём три раза подряд. А в перерывах этот Штирлиц, невозмутимо развалившись за своей партой, напевал бы себе под нос интернационал и посылал бы гестаповцев подальше и по-русски, считая показной пофигизм и напускную усталость достаточно убедительной конспирацией. Жаль, но теперь меня точно не возьмут в разведку. И правильно сделают.
Странно, что в том самом фильме про 'Приключения Электроника' все в той школе так беспечно отнеслись к умопомрачительным талантам, так внезапно раскрывшимся у обычного троечника, и подмену никто не заподозрил. Мне бы в ту школу! К сожалению, у меня тут школа с обычными живыми людьми, особой глупостью не отличающимися.
'Колись, пришелец!' - зловеще шептали голоса в моём воображении.
'Кто ты?!'
'Что ты сделал с нашим Лёхой?!'
'А вот пусть учёные вскроют, и разберутся, как устроены пришельцы!'
'На костёр ведьмака!'
'Изыди, нечисть!'
'Куда труп нашего Лёхи дел?!'
'На костёр!'
Мой поражённый яркими фантазиями разум воспринимал протекающие мимо школьные будни смазанным калейдоскопом расплывчатых пятен.
- Вон за тем конопатым полудурком место занимай. Завтра в морду получишь, - меланхолично буркнул я кому-то в ответ на очередную подначку.
Когда все заходили в следующую по расписанию классную комнату, я плёлся последним. И наглый конопатый тип захлопнул дверь прямо перед моим носом. Поди, держит её изнутри, старается. Детский сад, штаны на лямках!
Я отошёл к окну и, вальяжно усевшись на подоконник, демонстративно развернул учебник по литературе. Чтение меня всегда утешало. Да и литература - наш следующий урок. Хотелось бы хотя бы морально подготовиться. Но подготовиться оказалось невозможно, потому что я банально не знал, что они сейчас проходят по литературе. В дневнике моего двойника изучаемое произведение никак не упоминалось. Значилось только: 'прочитать', и никаких намёков - что именно. Тут он, очевидно, на свою память понадеялся. Мне, к сожалению, его память была недоступна. Так что я меланхолично листал книжку, читая отдельные подвернувшиеся на глаза отрывки. Чтение всегда меня утешало.
Так, сидя на подоконнике, я дождался учительницу. Учительница оказалась очень молодой, улыбчивой, и такой, знаете, когда человек с первого взгляда как-то к себе располагает. Вот, повезло - добрый учитель!
Добрая учительница открыла дверь, и тут же ей на голову упала какая-то пыльная тряпка. А ведь это же на меня ловушка наверняка была! Пф! Детский сад, говорю же! Надо бы всё же дать этому конопатому в рыло самому. Опасаюсь только, как бы магическое оружие на руку не телепортировалось не вовремя - может нехорошо получиться.
Пока учительница возмущалась и стыдила учеников, я прошёл к своему месту и уже привычно развалился на парте.
И началось!
Оказалось, что с помощью пыльной тряпки и недалёкого ума легко можно провернуть фокуc с превращением доброй учительницы в жуткого монстра! Учительница литературы показала, что может быть на редкость въедливой и дотошной личностью. Она настойчиво требовала ответы на простые с виду вопросы, но все вполне подходящие, на мой взгляд, варианты с непонятным негодованием отвергались.
Что продемонстрировал нам в этом эпизоде герой произведения? Честность? Продемонстрируй мне честность, и признайся, что книжку ты вообще не открывал! Что продемонстрировал герой? Смелость? Это ты своим родителям будешь демонстрировать смелость, когда дневник с моей двойкой смело покажешь! Что, я вас спрашиваю, продемонстрировал герой произведения?!
Оказалось, герой продемонстрировал - внимание, барабанная дробь! - отношение самого писателя! Думаете, кому-то тут стало легче?
- Что хотел сказать этим писатель? Писатель специально тут так разжевал и расписал всё, для тех, кто в 'танке'. Кто в 'танки онлайн', говорю, каждый день играет, вместо того, что бы книжки читать! Да, Горохов?! Так что тут хотел вам сказать писатель?!
'Колись, швайне партизайнен! Что хотеть сказать ваша писателъ тута?!' - орал в моём воображении шеф гестапо. - 'Где мои щипцы?! Где раскалённые иглы? А, вот они! Сознаваться, проклятый партезайнен, что сказать хотеть ваша писателъ!'
Как по мне, так вопрос этот столь часто стоит мученическим столбом на уроках литературы, что давно пора уже ввести всем писателям обязательное условие: чётко напиши, чего сказать хотел, прямо вот тут - в самом начале! Как делал славный наш баснописец Крылов:
'Уж сколько раз твердили миру, что лесть гнусна!' - и далее собственно произведение. Молодец!
А ещё лучше сделать так: вот приносит писатель свою рукопись в редакцию, надо сразу его с пристрастием спрашивать, помахивая перед носом дулом пистолета, хотел ли ты чего сказать в своём произведении, умник? Хотел, да?! Так заведи себе блог в интернете и там это скажи - прямо и честно! В газету напиши, если уж совсем приспичило тебя! Отрубить ему пальцы, швайне партезайнену! И расстрелять, сразу, как сознается, что он там сказать хотел, и с целью низвержения чего именно! Следующий! Хотел чего сказать в своём произведении?! По глазам бесстыжим вижу, что хотел! Так чего же прямо не сказал, сволочь?! Ррррастрелять! Следующий! Помер с перепугу? Молодец! Сэкономил бумагу - спас дерево! Следующий!!
- Алексей! Ты вообще меня слушаешь?
Ох, ты ж! Домечтался!
- Эм... ну... мне представляется совсем простая штука: писатель тут нам просто рассказал занятную историю. А уже читатель в акте сотворчества открывает для себя лично глубины смысла.
- Вот, значит, как! - всплеснула руками учительница. А я почему-то решил было, что она так согласие со мной выражает.
- Ну, а то! - развил я успех. - Было бы у писателя что сказать - он бы, как честный человек, так бы прямо сразу и сказал! А то и на плакате бы написал, и в пикет перед мэрией вышел бы! На худой конец, дал бы объявление в газете: - 'Хочу честно всем сказать...' и далее по тексту.
- Немедленно прекратил порочить литературу, и ронять мою веру в ваше поколение! - остановила меня наша литераторша. - Мы сейчас вообще на другой вопрос ответ ищем. На тот вопрос, который ты, Алексей, только что тут проспал. Тебе не стыдно?
- 'Если, оглядываясь на свои поступки, видишь, что уроки сделал, то отчего ещё можно стыдиться или испытывать страх?' - немножко перефразировал я Канфуция. Мой Конфуций, однако, учительницу не впечатлил, и она спросила: