Они барахтались в бассейне посреди сада, брызгались, визжали, потом долго вытирались махровыми полотенцами, и, наконец, сели прямо на траву, где был накрыт стол с яствами — итальянские сыры, финские колбасы, фрукты из Африки, таиландский перец и большая бутыль мозельского вина «Молоко моей матери». Посреди, на вертеле, красовался кусок жареной оленины.
— Гюнтер вчера сам подстрелил на охоте, — похвасталась Алена, — олени — его страсть.
— Почему именно олени?
— Гюнтер говорит потому, что ничего благороднее он не встречал. Он никогда не пойдет на оленя с ружьем — он пронзает их стрелой из лука. Настоящий германец — стреляет не хуже своих предков. Он вообще отменный стрелок — это у него от бормашины — там тоже надо быть точным, особенно когда лечишь нерв… Отрезать тебе кусочек?
— Оленя не ем, — ответила Лека.
— Это еще почему?
— Налей мне шампанского, — Лека подняла бокал, — «оленя ранило стрелой — и лучше не найду я фразы».
— Я больше не занимаюсь Шекспиром, — сказала Алена и вновь разлила шампанское, — ты замужем?
— Нет, — сухо ответила Лека, и Алена поняла, что о личной жизни она ничего рассказывать не будет.
— А Володя? — только спросила она.
— Он погиб. Мы не успели записаться.
— У тебя был муж?.. Мужья?..
— Это не важно. Я никого больше не любила.
— Что за старая песня, — сказала Алена, — ты должна была устроить свою жизнь.
— Люблю старые песни, — ответила Лека. — Что, бор-машинка не останавливается?
— Ах, бедный Гюнтер, — вздохнула Алена.
Внизу позвонили.
— Это Рольф. Сейчас ты его убьешь наповал.
Рольф походил на пивную бочку, которую забыли заткнуть.
Он сыпал комплиментами, он впился в руку Леки мокрыми губами, он острил.
— Ах, какие у вас глаза, шейне Лекэ, какая шейне шея! А зубы!! Готов биться об заклад — зубы от нашего Гюнтера!
— А вот и нет, а вот и нет, — игриво пищала Алена, — зубки у нас собственные.
— Фантастише! — Рольф хлопал в ладони, — с вашей едой, с вашей радиацией!
Леку качнуло.
— Объясните мне, шейне Лекэ, — продолжал Рольф, — варум в вашей варварской стране живут такие красавицы, а в нашей, цивилизованной — бигейме?!
— Говорят, варвары были красивы, — ответила Лека, — дикари красивы.
— Ну уж, ну уж, — возразил Рольф, — а Пушкин?
— Я специалист по Шекспиру, — сказала Лека.
— Надеюсь, ваш муж — не Отелло, — крякнул Рольф и ржал минуты четыре. Немецкий живот стучал по венецианскому столу, переплывшему Рейн.
— Я пойду за шампанским, — сказала Алена и скрылась.
— Ну, и как вам Аахен, шейне Лекэ? — Рольф наконец перестал ржать.
— Ах, Аахен, — вздохнула Лека, — ах, мой милый…
— Вы хотели бы здесь жить? — спросил Рольф.
— Только с милым Августином, — сказала Лека.
— Нет, серьезно, — Рольф подобрал живот, — я холост.
— Очень приятно, — сказала Лека.
— У меня большой дом. Вы могли бы жить у меня.
— В Аахене все такие прыткие?
— Я человек дела, — заметил Рольф, — у меня три пивных завода, земля, рощица в Баварии, вы подумайте, Дездемона.
— Уже думаю, — сказала она.
Рольф начал рассказывать смешные истории из жизни любителей пива.
— Недавно одна компания выдула две бочки пива и, не найдя поблизости туалета, — Рольф начал задыхаться от душившего его смеха, — не найдя поблизости туалета, оросила всю Унтер дер Линден, — он гоготал, глаза его налились, — пришлось вызвать поливочную машину.
Вернулась Алена с шампанским, хлопнула пробка, зазвенели фужеры.
— Прозит, прозит! — начала кричать она.
Рольф опрокинул залпом, утерся.
— А еще раз, — начал он, — другая компания выдула три бочки…
— И не нашла туалета, — продолжила Лека.
— Как вы отгадали?
— Я слышала, что в Аахене мало туалетов.
— Но это было в Бремене.
— Тогда пардон.
— Так вот, не нашла туалета, — Рольфа вновь начал душить смех, — и прямо всю Милитэрштрассе, ну прямо всю!..
— Рольф, — сказала Алена, — ты мог бы оставить несколько смешных историй на потом?
— У меня их много, чего жалеть?
— И все же.
— Как хочешь. Я просто хочу, чтобы Лека знала, что у нас от пива лопается больше людей, чем на автобанах! Вы знаете это, Леккэ?
— Найн, я специалист по Шекспиру. «Оленя ранило стрелой и лучше не найду я фразы».
— Прежде, чем его ранить, шейне Леккэ, — заметил Рольф, — неплохо бы выпить баварского пивца. Шекспир где пил пиво?