― Привет, ещё раз, ― я ухмыльнулась, ― и что же тебе нужно? Опять скажешь, что тебя преследую?
― Где Ния? ― без предисловий перешёл он сразу к делу.
― Спит, ― ответила, понимая, что врать ему нет смысла: наверняка проследил за ней до нашего дома.
― Я должен её забрать, поверь, так будет лучше и для неё. Здесь ей грозит опасность. Клянусь, что не причиню Ние вреда.
― Да ну? Как там в переулке? Я же своими глазами видела, что ты с ней сделал. Ты её чуть не убил! ― прошипела не хуже змеи, чтобы бабушка не услышала.
― Всё было совсем не так. Да, мне пришлось с ней драться. Но я её ни разу не ударил. Это она нападала, мне приходилось только защищаться, ― ответил он так же шёпотом.
― Да ты что! Ну, надо же! Значит, кровь мне привиделась: ах, обман зрения!
― Ещё раз говорю, я её не трогал, видно, она уже была ранена, просто этого не заметил!
― Надо же, слона-то он и не заметил! А лужу крови ты тоже не заметил, лжец!
― Какого ещё слона? Ты о чём, девушка! У тебя, что глюки? Не трогал я её, видно, у неё старая рана открылась во время боя, ― его голос дрожал от возмущения, а глаза были честные-пречестные…
― Ну, не знаю, как тебя там зовут, с раненой девушкой драться ― не занятие для настоящего мужчины, ― «завернула» я, и самой при этом стало его жаль. Он побледнел от такого обвинения. А я покраснела от стыда. Ну, в самом деле, и что на человека набросилась? А вдруг он не врёт?
― Знаешь, Лёка, была бы ты парнем…
― А я вот девушка, но это ведь не важно, правда? ― продолжила, но уже безо всякого энтузиазма. Он обиженно молчал. Потом развернулся, но перед тем как уйти, пробурчал: «Меня зовут Свен».
― Понятно. А почему ― Свен? На скандинава ты не очень похож, ― крикнула ему вдогонку.
― Потому. В армии так друзья прозвали и вообще, тебя это не касается.
И ушёл. Я захлопнула дверь. На душе было тошно.
«Ну вот, Свен, и поговорили. Рада была познакомиться. В армии, говоришь, был? Понятно, где кулаками научился махать», ― сама себе сказала я и, повесив голову, пошла на кухню. Там окно выходило на улицу. Я выглянула, надеясь увидеть этого чудика. Зачем это сделала? Наверное, потому что обидела его и очень хотела ему поверить.
«Ходят тут всякие, смущают глупых девушек. Лучше б одел на себя что-нибудь поприличнее, актёр погорелого театра, Свен, ― фыркала, кусая губы, ― так и не появился на улице, а жаль. Вдруг я его больше не увижу? Да нет, увижу! У меня же Ния. Она ему нужна…»
Глава 7
Ния проспала до вечера, а когда я пришла в комнату, чтобы позвать её к ужину, она снова сбежала. Правда, Катина куртка, которую я успела зашить, и сапожки были на месте. Неужели босиком ушла, сумасшедшая! Но, присмотревшись, заметила, что пропали те ботинки, в которых она была раньше ― странные, с загнутыми носами. Я их почистила от крови и посушила. И всё равно, как она сентябрьской ночью без куртки?
На этот раз Ния не оставила записки. Ну и ладно. Я начала привыкать, что она появляется и исчезает из моей жизни, когда ей вздумается. Смирившись с этим, пошла на кухню, откуда раздавались подозрительные крики. Судя по басистому голосу, это была бабушка. Оказалось, что вместе с Нией исчезла целая зажаренная курица, приготовленная бабулей нам на ужин. Я безропотно стерпела причитающиеся мне упрёки и мудрые замечания о том, как вредно не слушать старших. Оставалось только признать свою вину. Что я и сделала, согласно покивав.
На этом конфликт был исчерпан, и мы поужинали пустой картошкой, потому что вместе с курицей нас покинули и колбаса, и сосиски. Но я не особо огорчилась этому, успокоенная тем, что ближайшее время Ния не будет голодать. А вот баба Нина ещё долго на меня дулась. Катя же возместила не доставшиеся ей «куриные» калории сладким пирогом и конфетами.
После ужина сестра с бабушкой уселись у телевизора в гостиной, а я вернулась в свою комнату и бесцельно ходила из угла в угол. У меня было стойкое ощущение, что то-то должно произойти, и, причём, очень скоро. Звонок в дверь прозвенел через пару минут.
«Да сегодня просто день открытых дверей», ― пронеслось у меня в голове, пока гадала, кого же увижу. Это оказался Свен. Куртка на нём была разорвана в нескольких местах, самая большая дыра была на груди, через неё просвечивало голое тело. Мысль о том, что под серой курткой у парнишки ничего нет, смутила меня и на время лишила дара речи. Чем он и воспользовался.
Ни слова не говоря, Свен проскочил мимо меня сначала на кухню, оттуда в гостиную, где у телека мирно сидели мои родственники, бросил на ходу им: «Здравствуйте!» ― и, осмотревшись, по-хозяйски пошёл в мою комнату. Я ещё не успела отойти от шока, как он выскочил из комнаты и, подбежав ко мне, схватив за плечи, начал трясти.