― Баба Нина, это мы так шутим, не обращай внимания! Мой друг такой шутник! С ним не соскучишься, ― тщетно пыталась я выкрутиться из создавшегося положения.
― Это с тобой, Ольга Михайловна, не соскучишься! ― прогремела в ответ бабушка, ― что здесь происходит, объяснишь ты мне вразумительно или нет? Может мне в полицию позвонить? Я не потерплю, чтобы всякие бомжи шатались по квартире моего сына! А ты, внучка, совсем распустилась: ни стыда, ни совести у тебя нет!
Голос её грохотал подобно раскатам грома. Я чувствовала себя маленькой, совершенно беспомощной девочкой, случайно угодившей в логово суровой великанши. На выручку пришла сестра: она скорчила гримасу и схватилась руками за живот.
― Ой, бабулечка, что-то мне нехорошо! Кажется, я объелась пирожками, может в них капуста была несвежая!
― «Несвежая»? Что ты такое говоришь, я же при тебе готовила!
В ответ хитроумная лиса скривилась ещё сильнее.
― Ой-ой, как колит! Мне срочно надо лечь!
Баба Нина встревожилась, осторожно взяла Катю за руку и увела её, временно забыв про нас.
― Видишь, Свен, к чему привели твои вопли. Мне за тебя теперь перед бабушкой отдуваться придётся.
― Ну, извини, перегнул палку, ― виновато вздохнул он и замолчал.
Вся моя злость на него прошла, стоило мне ещё раз взглянуть на кровоподтёки на его лице и синие тени под глазами.
«Вот всегда бы так сидел и молчал, а то порет всякую чушь», ― подумала я со вздохом и быстро пошла на кухню, где приготовила ему чай и набрала полную тарелку оставленных «на завтра» пирожков. Проходя мимо Катиной комнаты, услышала, как сестрёнка обрабатывает доверчивую бабушку.
― Посиди со мной, бабушка, мне так сразу легче становится. Расскажи ещё что-нибудь.
Катя своё дело знает! Удовлетворённо хмыкнув, вернулась к себе. Свен практически задремал сидя, куртка распахнулась у него на груди, и мне стало неловко, ведь под ней у бедняги не было даже рубашки. «Странный он всё-таки, на какой помойке одевался? Если он наёмник, то должен неплохо зарабатывать, неужели на рубашку денег не хватило?» ― думала я, ставя на журнальный столик чайник и тарелку с пирожками.
― Просыпайся, ужин проспишь, ― негромко сказала я, но Свен услышал. Он сразу открыл глаза и с удивлением осмотрелся, видимо, уже забыв, где находился. Потом увидел меня и улыбнулся. «Неужели такая смешная, что вызываю у него весёлое настроение?» ― я обиженно насупилась.
Свен радостно потёр руки при виде еды и сразу же на неё набросился. Я смотрела, как исчезают с тарелки один за другим пирожки, и думала: «Как же они с Нией похожи! Бегают друг за другом в странной, часто рваной одежде; дерутся, регулярно появляются рядом со мной раненые и просят помощи. Едят так, словно только что прибыли из голодного края и, кажется, скоро надолго обоснуются у меня дома. А я им обоим в этом ещё и помогаю. А что со мной теперь бабушка сделает, подумать страшно…»
Глава 8
Наевшись, Свен откинулся на спинку дивана.
― Вот это пирожки! Ничего вкуснее в своей жизни не ел, сама, что ли готовила?
― Бабушка, а тебе-то какая разница?
― Твоя правда, никакой. Спасибо, Лёка, добрая ты душа, и прости меня за доставленные хлопоты. Я, в общем-то, не собирался тут засиживаться. Это была ещё одна отчаянная попытка застать Нию врасплох. До чего же вредная девчонка, сил моих нет…
Я не ожидала от него извинений и поэтому растерялась.
― Ты мой должник и обещал ответить на вопросы.
― Валяй, спрашивай, отвечу на парочку, ― вздохнув, сказал незваный гость, и я заметила, что у него слипаются глаза. Надеюсь, он не рассчитывал тут заночевать? Убью своими руками…
― Кто такая Ния? Она вообще ― человек? ― выпалила я.
― Ну, что-то вроде. Не такая, как все, и очень опасная. Не заводи с ней дружбу, Лёка. Она не понимает, что значит дружить, у неё мозги по-другому повёрнуты. Ния хитрая и бывает очень жестокой. Для неё убить человека ― раз плюнуть, поверь мне. Пока она рядом ― вы все в большой опасности. Я не собираюсь причинять ей вред, просто хочу вернуть туда, где она не сможет навредить ни себе, ни другим. И ещё. Не я один ищу её…
Всё это было сказано очень серьёзным тоном. После чего Свен встал, от его сонливости подозрительно быстро не осталось следа, и он, как ни в чём не бывало, пошёл к двери, видимо, слово «до свидания» ему было не знакомо.