Стишки даже можешь начать сочинять — «Ура, мы были робинзоны! Наш остров был без берегов…» А пока ты обычный древний человек. Гомо эректус практически… Помнишь, доказывал, что машины времени нет? — есть, папаша, такая машина! И ты, какое ни на есть хранилище опыта всея человечества, непонятно как и зачем залез в неё и выбрался ровно в миллион лет назад. И теперь тебе надо тупо прикинуть, что из твоего чёртова опыта пригодно здесь и сейчас. Прикинуть, приложить, наладить и накормить своих зверёнышей. И, кстати, самому брюхо набить — а как же! самому тоже. Потому что завтра предстоит решать задачки посложнее нонешней. Тебе, мил человек, тебе, а не кому-то там. Мозгуй давай — время пошло…
Ведь ты же знаешь всё на свете. Ты прочёл тысячи книг. Ты, наконец, сам чего-то полжизни писал, свято веря, что делаешь мир умнее, совершеннее и… да, да! — в конечном счёте, практичней. И теперь тебе предлагается задачка для первого класса: не дать последним, может быть, людям на земле элементарно подохнуть с голоду. А стало быть, встань, пойди и завали лося!
Не знаешь, как? А вот возьми и придумай — как!
Не можешь лося — зайца завали, твою мать! Зайцы же тут, наверное, есть? Заяц тебе по плечу? Выследи, догони и придуши обыкновенного зайца. Для начала самого старого, у которого и убегать-то от тебя сил нет. Полудохлого седого плешивого зайца, выбравшегося из своей норы, или где они там живут, дыхнуть напоследок свежего воздуху и тихо помолиться их заячьему богу!.. Это тебе по силам, скотина???
— Так, ребятишки, — сказал я голосом Матроскина и уморительно картинно положил им на плечи по руке: Тимке левую, Лёльке правую, видимо это должно было означать, что я со всем разобрался, всё придумал, и теперь мы спасены и все злоключения позади, — сидите-ка тут, я щас… И, подскочив молодецки, направился под горку, к зарослям лещины шагах в ста от нашего тихого бивака.
Отлично: вот ты уже и в шагах мыслишь.
И это правильно. Пора, знаешь, кончать с отвлечёнными понятиями. Какие теперь на фиг метры? — шаги, брат, теперь. Шаги, щепотки, горсти и охапки. И часы свои, всё равно не идущие, можешь выкинуть. Вон, солнышко, оно тебе и циферблат: пока не село, ищи где заночевать, встало — геть за пропитанием носиться. — За лосём, да? — Да, лучше за лосём!..
Привыкай, короче, жить от природы-матушки, как пращуры жили, а правила орфографии и дорожного движения в ухо себе забей. Пригодятся когда — хорошо, нет — стал быть, не судьба… Сам привыкай, и этих давай приучай помаленьку…
Оглянулся на этих — сидят лапули, где оставил. Сидите-сидите, отдыхайте пока. Только палицу, Тима, под рукой держи — мало ли. А я мигом…
И — поскакал!
Я выбирал полуфабрикат тщательней, чем иные спутницу жизни. Так, должно быть, искал сосну для грота какой-нибудь многомудрый дедушка-корабел: ходил туда-сюда, глаз щурил, дрыном по стволам стучал да ухом прикладывался — а каково гудит… Так выбирают, наверное, новогоднюю ёлку для какого-нибудь кремля — самую-самую, чтоб ни выше, ни красивше в родных лесах уже не осталось…
Конечно, вишня была бы уместней.
В детстве мы делали луки строго из вишни. Кто-то пёрнул, что нужна вишня — во-от так вот будет струлять! — и лазили в сад к соседке, варвары! В смысле, Робингуды…
Но, как учил классик, арфы нет — возьмите бубен: коли с вишней проблема, и орех пойдёт. И я шерстил… Но один побег был толстоват, другой тонок. Тот недостаточно прям, этот суше нужного. Я же хотел идеальный: в меру гибкий, в меру упругий, по возможности ровный и не слишком сучковатый ствол в два пальца толщиной (никаких больше сантиметров с дюймами — пальцы, локти да шаги). Я гнул их — в ту и в другую, браковал, уходил, но возвращался и гнул снова, когтём надцарапывал — только что на зуб не пробовал, забираясь при этом всё дальше и дальше в частокол, углубляясь и углубляясь в овражек…
И тут меня как серпом: и это называется щас?
За игрой в корабелов с морозками я совершенно забыл о своих детушках, бросил их чёрт знает где — впервые наедине с… да с чем угодно наедине! Идиот инфантильный! Арбалетных, блин, дел мастер!..
И ломанулся наверх. Сначала шагом, потом бегом.
И тут же — оттуда, оттуда: сверху — послышался до спазмов в подзобье знакомый тревожный треск.
БЕГУЩИЕ?!
Копздец… И сам превратился в бегущего — опрометью понёсся в гору, не успевая уворачиваться от хлобыставшего со всех сторон орешника.
Ну — кретин! Ну, сволочь безмозглая!! Ну, мудило!!!