Очнулся я оттого, что меня трепали по щеке. И никакие не одовцы — Тимка трепал:
— Ты живой тут?
Боже, как же я ему обрадовался. И подскочил, точно через меня вольт триста пропустили: прошляпил!
Зырк на озеро — нету ода.
Снегопад перестал, тьма потихоньку рассеивается, а там, где ночью дура стояла, идеально круглая, метров с полста в диаметре зыбкая чёрная полынья.
— Где они? — верещу.
— Так ты ж караулил.
Я, родной, я. Только…
— Я не знаю, чего сказать, Тим… Была бы война, сам бы попросил расстрелять…
— Живи пока, — разрешил он и забрал карабин.
— Я это… долго я тут?
— Не знаю. С час, не больше.
— А они чего же? улетели, выходит?
— Или утонули, — уточнил племяш тоном бывалого политрука из фильма про Сталинградскую битву, — или погрузились… Может, у них база там вообще!
Я ещё от часовни углядел дверь нараспашку. Приятнее было думать, что сами вчера с перепугу забыли, однако… Да чего однако! — пойти надо и посмотреть. В общем, в разведку мы отправились вдвоём. Ну и с Кобелиной, конечно. Застать там этих в планы не входило, но проверить обстановку сам… короче, кто надо, тот и велел…
Пёс ворвался в избу первым.
Без рыка — уже хорошо. Не в пример мне спокойный Тим держал-таки винтовку наизготове.
В сени снегу намело. Дверь в горницу тоже не прикрыта. За ночь всю выстудило. Колотун.
Подозрительного вроде ничего. Еда на столе. И горилка — как налита, так и стоит. Ну ещё бы! Если уж и побывали здесь загадочные визитёры, не за поросём же нашим и не за шнапсом наведывались. Жучков, разве, понаставили и камер слежения…