Мария Баршева
Лёнька в деревне
ЛЕНЬКА ЕДЕТ
Никогда еще Ленька не ездил по машине, а вот сейчас едет, да как далеко: и вечер будет ехать, и ночь, только утром приедут.
В деревню едут, в отцову деревню.
Ленька все у окна.
— Катюшка, смотри, смотри, по мосту едем!
— А домы-то, домы, все назад бегут!
— И деревья бегут!
— Вон жеребенки и телега маленькая!
— А человеки-то какие маленькие!
Не отходит Ленька от окна. Все ему хочется видеть, обо всем отца спрашивает. Отец — он все знает, он деревенский.
Любил Ленька слушать, как отец про деревню рассказывает.
— Расскажи, папанька, как ты маленький в деревне жил!
— Ну, погоди, — скажет ему отец, — вот получу отпуск, — на родину в деревню поедем. Будешь по грибы ходить, по ягоды, рыбу удить будешь, в ночное с ребятами поедешь.
Вот и дождался Ленька — едут в деревню.
Засвистела машина и пошла тише, все тише, тише… и стала.
Отец взял жестяной чайник и пошел из вагона, а Ленька из окна смотрит. Видит и другие тоже с чайниками куда-то бегут.
Мать достала с полки корзину, вынула булки, яйца, кружки; полотенце на корзине расстелила, все разложила.
Вдруг звонок…
Запыхтел паровоз, засвистел. Вагон дернулся, тронулись… А отца нет. Вон, вон бежит с чайником, из носика вода льется.
— Ой, не догонит, уедем! Па-панька-а!
Ленька кричит, Катюшка кричит.
Мать в окно высунулась:
— Иди, что ль, скорей!
А отец бежит, на ребят смеется. Догнал вагон, за железку ухватился, на ступеньку вскочил.
Рады ребята!
Мать заварила чай. Стали пить. Кружки трясутся, разливается чай.
Почайпили. И спать пора.
Катюшку внизу положили на лавке.
— А ты, Ленька, полезай наверх, на полку, да ближе к стенке ложись, а то как бы ночью во сне не упасть.
Взобрался Ленька.
Хорошо тут спать! Мама одеяло лоскутное постелила, укрыла шалью. В окно небо видно, темное-темное, и звездочками, как медными гвоздиками, утыкано.
Вагон качается, постукивает, будто кто молоточком стучит и приговаривает что-то.
Засыпает Ленька и слушает: ту-ту-ту, ту-ту-ту, я иду, иду, иду, ду-ду-ду…
Спит Ленька, и все в вагоне спят. Храпит кто-то. Мама у Катюшки в ногах прикурнула. Отец сидит, дремлет, голова качается…
И вдруг — трах-тах-тах! Летит Ленька с полки.
— Батюшки, убился мальчонка!
— Небось, жив будет, — говорит отец. — Не реви, полезай опять.
Почесал Ленька затылок, в подушку уткнулся и заснул.
Наутро отец смеется:
— Здорово ты ночью убился?
А Ленька и не помнит, только шишка вскочила.
— Ну, сейчас приедем, собираться пора.
Увязали подушки, корзины. Тут и приехали. Выгрузились. Станция маленькая. Отец говорит:
— Хоть и недалеко итти, да багажу много, не донесем. Пойти поглядеть, нет ли кого наших деревенских на подводе.
Скоро воротился с дяденькой.
— Вот сосед жену выехал встречать, у него телега большая, он и нас довезет.
Поклали вещи, сели.
Лошадь махнула хвостом раз, другой… Пошла. Затарахтела телега.
Ленька с дяденькой впереди сидит, по сторонам смотрит.
Ни домов, ни фонарей — поле и поле, рожь колышется, и все вокруг далеко видно.
Камней на дороге нет, только пыль.
Птичка какая-то высоко взлетела, и вот поет, вот поет, заливается.
Отец веселый, радуется.
— Сейчас через мостик переедем, тут за поворотом и наша Дубровка… Вот и околица.
Соскочил дяденька, околицу отворил.
По деревне поехали. Дома маленькие, серые, а крыши соломенные. Посреди улицы колодец.
— А вон и наша изба: вон, вон та — крайняя. Да никак это мать на крылечке стоит? Смотрите, ребята, бабушка ваша!
— Тпру… стой!.. Приехали!
ЛЕНЬКА В НОЧНОМ
I
Не дождется Ленька вечера — в ночное ехать. Скоро ли?
Вот уж коров гонят. Слышно — заскрипела околица. Идут по деревне, пылят, пыль на солнце светится. А хозяйки у ворот ждут:
— Красавка, Красавка! Голубка! Зорька! Иди, иди, матушка! Иди, милая!..
А они: му-му-у…
Овцы бегут, ногами перебирают часто-часто.
Не терпится Леньке.
— Когда же табун погоним?
— Да кого гнать-то? С пахоты еще кони не воротились, — говорит меньшой папанькин брат, Сенька.
Глядь, и с пахоты едут. Сохи по дороге скребут, сошники на солнце блестят.
Отпрягли лошадей, поужинали, стали ребята в ночное собираться. И Леньку зовут.
А Ленька давно готов. И припас собрал: хлеба краюшку, соли в тряпочку завязал, картошек в мешок насыпал — ничего не забыл.