— Я не знаю, как проводились занятия у вас в отряде и проводились ли они вообще… Должен сказать, что основная моя установка будет на повседневную, высокорезультативную работу… Что требуется от вас?.. Дисциплина и главным образом личная инициатива. Каждый должен честно делать то, что ему поручено. Честно… Запомните! А то у нас так бывает, что внешне всё благополучно, а по существу работа ведётся с прохладцей.
«Этот умней. Но построже», — определил Андрей.
После собрания он подошёл к Хрусталёву.
— Товарищ командир, медицинская комиссия признала, что у меня невоздержанный характер и мне лучше будет перейти в другую часть. Там я поставлю себя по-новому.
— А почему вы здесь себя не можете по-новому поставить?
— Характер не позволяет. Некоторые меня здесь считают чуть ли не воздушным хулиганом.
— Как ваша фамилия?
— Клинков.
— Ладно, пока оставайтесь. Не сработаемся — уйдёте. Вы плаваете?»
По дороге к реке Андрей молчал, нажимая без заметного усилия на педали велосипеда. Хрусталёву нравился этот сероглазый, грубоватый, застенчивый юноша. Он успел уже заметить в его характере признаки самолюбия: Клинков не мог выносить равнодушно, если рядом шёл другой велосипед, — его всё время тянуло вырваться хотя бы на колесо вперед.
— А интересно, товарищ Клинков, кто это вас считает воздушным хулиганом?
Андрей приотстал.
— Как ни странно, но хуже всех относятся ко мне свои же — партийцы и комсомольцы.
— Ну что ж, это ничуть ни странно… Тем строже рабочий класс будет с вами расправляться, чем ближе вы будете стоять к нему. Вот откуда рождается нетерпимость ваших товарищей. Собственно, в этом и заключается ценность настоящего друга, если он прямо, с открытым забралом дерётся с вашими ошибками…
Андрей молча объехал сложенную кучу камней.
20
Не успел ещё Хрусталёв ознакомиться с отрядом, как часть вылетела на осенние маневры. Приходилось изучать людей уже в действии. В этом году манёвры проводились в усложнённой обстановке.
По плану, тщательно разработанному штабом руководства, в восемь часов после предварительной артиллерийской подготовки намечалась лобовая атака конницы по наседавшей пехоте противника. Разведка донесла, что ночью через реку переправился неприятельский дивизион и, замаскированный, встал в лесу на правобережье. Для успешного проведения атаки требовалось уточнить место расположения дивизиона и взорвать мост, чтобы отрезать противнику отступление. Ночью в штаб авиационной группы, треща и разбрызгивая лужи, примчалась мотоциклетка с пакетом. Разбуженный, сонный Мартынов, натягивая подтяжки, прочитал бумагу и вызвал к себе Хрусталёва. Ознакомив его с содержанием пакета, он приказал:
— Задание выполнить к шести часам. Сейчас же сбросить вымпел о результатах выполнения на пункт штаба руководства. Операция требует точнейшего выполнения. Выделить самых опытных летнабов. Позывной сигнал вам известен. Можете идти!
— Слушаюсь!
Хрусталёв вышел на крыльцо. С вечера шёл проливной дождь. В темноте, устало переминаясь с ноги на ногу и громыхая кормушкой, хрустели сеном привязанные кони. В раскрытом сарае при желчном свете танцующего огонька шофёры, переругиваясь вполголоса, перебирали сломанную рессору фордика. Постояв с минуту на крыльце, Хрусталёв решительно пошагал через огород к метеорологической станции. По приказанию Мартынова сводка погоды каждые два часа доставлялась в штаб, но Хрусталёв решил дойти до палатки сам.
Серебря фарой грязь дороги, переваливаясь и громыхая железными бочками, проехал грузовик с бензином.
Освещённая изнутри, словно сделанная из промасленной бумаги, намокшая палатка стояла недалеко от дороги. Нахмуренно наклонясь над синоптической картой погоды, Вера, дежурный метеоролог, сердито хлопала ладонью то по щеке, то по шее, отбиваясь от осатаневшей мошкары. Тучи комаров ядовито трубили над ухом, грызли нос, уши, руки, лезли в глаза, заполняя палатку ноющим зудом.
Хрусталёв познакомился с Верой только на манёврах. Вылетев на три дня раньше отряда для подыскания посадочной площадки, он целый день снимал кроки. К вечеру размер и местоположение аэродрома лежали в его походной сумке. К ужину ожидался эшелон с техническим составом и имуществом. Хрусталёв в одиночестве осматривал местность. Авиационная группа располагалась в бараках постоянных кавалерийских лагерей. Кавалерийский полк, принимавший участие в манёврах, ушёл походным порядком к морю. Длинные бараки стояли в тени громадного парка. Несусветные полчища комаров пытали тело. К счастью, ударил дождь. Скрываясь от дождя и радуясь отсутствию присмиревшей мошкары, Хрусталёв забрался в выгнутую раковину оркестра. Отряхивая о колено мокрую фуражку, он в сумерках секущего дождя увидел военного и, судя по брюкам, командира. Командир бежал мелким шагом, по-женски приложив руку к груди. Ещё издали Хрусталёв рассмотрел голубые авиационные петлицы. «Кто бы это мог быть?» — натягивая фуражку, соображал он.