В Армении землетрясение, страшное бедствие, тысячи жертв.
Я в последние годы стал беречь свои нервы, и настолько доберегся, что практически перестал чувствовать чужую боль. Упал самолет… что ж: они должны падать. Трясет – что ж… слава богу, что не у нас.
Ну а что делать, если такие нервы. Если, затащив в морг обгорелые трупы своих товарищей, я потом неделю валялся с ангиной – на нервной почве. Слишком был тонкокожий, а сейчас оделся в броню равнодушия. Как-то надо жить.
28.12. Когда я пишу: есть книги, музыка, – то это не означает, что я такой уж там музыкант. Так, для себя, на слух, бренчу на чем попало. Не в этом дело. Но я хорошо понимаю любую музыку, тут для души непочатый край работы.
Вот вроде бы простейшая песня на пластинке: Марк Минков. Алла Пугачева. «Не отрекаются любя». Эстрада. Дритатушки. Их миллионы, этих песен.
А я считаю вещь выдающейся. Минкова озарило. Удивительно пропорциональная и законченная вещь. Хороша мелодия; ей и настрою песни соответствует ритм. Изумительна аранжировка. Рояль… Что говорить, рояль доминирует, и как же вкусно, глубоко, утонченно вяжет он аккомпанемент.
А как вступает оркестр – это же чудо пропорции. Всего пара тактов отдана тромбону – но он тут необходим. Скрипки на месте, бас, ударные. Гитаре – только свое место, и нет нужды реветь. И всюду – рояль…
А как нагнетается страсть! А перемены тональности в каждом куплете, а каков переход к основной тональности… и бас, о, какой бас!
И концовка… как все отточено.
Но писалось для Пугачевой, той Пугачевой, что пела душой, едва еще только обретя известность и славу. Сейчас она заелась и так уже не споет, уже разменялась на сиюминутные шлягеры, в угоду моде. А впрочем… Мастер есть Мастер.
Пугачева здесь прекрасна. Считаю, что это одна из ее лучших, если не лучшая ее песня. И слияние с оркестром абсолютное, и выражено все, что хотелось.
А вы говорите.
Так же прекрасна Аида Ведищева, открывшая нам мексиканскую песню «Корабль воспоминаний». Чудный речитатив и прекрасный аккомпанемент.
А АББА – представители проклятого западного искусства, глубоко чуждого нашей пролетарской простоте… Вот слушаю и не наслушаюсь: «My live, my life», – чудо гармонии. А каков профессионализм – нашим бы пролетарьям не завидовать их миллионным богатствам, а научиться бы так работать, как эти… дритатушечники. Вот тогда бы и поняли, каким трудом и какими мозолями на голосовых связках те миллионы достаются; да ведь и талант же!
Да… Если бы не духовой оркестр, если б не Алексей Сергеевич Журавлев, дай бог ему доброго здоровья, – да разве б я научился слушать музыку? Слышать, понимать, чувствовать, любить, и еще самостоятельно чегой-то бренчать.
А то открываешь альбом сонат Бетховена… Или духовой оркестр, старинные вальсы и марши. Или русская балалайка. Или хоровое пение. Да что говорить, целый мир!
Армения, в частности, скушала и два военных самолета. Наши красноармейцы не сумели зайти в Спитаке, где высота аэродрома 1524 метра. Это же надо к задаваемой диспетчером высоте относительно порога ВПП прибавлять еще вышеупомянутые полтора километра. Высота четвертого разворота не 500, а 2024, дальний не 200, а 1724, и т.д. Правила захода на горных аэродромах есть, оговорены в ОПП, надо ж было готовиться. Они, когда поняли, что идут ниже гор, попытались было уйти… да поздно.
А югославов сгубила АТИС. Если бы диспетчер лишний раз уточнил установку давления на эшелоне перехода… да по АТИС не положено. А тут уклонились в сторону Госграницы, в горах, задергались, вот и зевнули. А ведь заходили в абсолютном одиночестве. Непрофессионализм.
29.12. В печати поднимаются вопросы. Какой у нас социализм, и социализм ли? Правы ли Маркс и Ленин, так ли уж безоговорочно? Куда-то пропало словечко ревизионизм. Нерушим ли наш Союз, и Союз ли он? Есть ли у нас классы, и является ли классом каста управляющих? И управляемых?
Не поднимается лишь вопрос, нужна ли многопартийная система. Этот вопрос задавлен.
Андрей Д. положил свой партбилет.
Репин снялся с учета и попросил не волноваться о дальнейшей постановке на учет: «я вас 28 лет кормил…»