Вот-вот. Я в этих делах не смыслю, я ездовая собака, а кругом рыночный капитализм, дикий, совковый, полуворовство у всех на виду. Пока я летаю, вырабатываю самолетный ресурс, эти за моей спиной подсчитают дивиденды, примут у меня доведенный мною до кондиции самолет и оприходуют за валюту. А мне выпишут 20 тысяч деревянных, да еще я их буду выхаживать неделями.
Денег на жизнь нет, ну, нашел доброго человека, одолжил 10 тысяч. Надя между делом договорилась в магазине заменить двухкамерную «Бирюсу-22» на вожделенный морозильник. Сегодня едем выкупать. Пошли в сберкассу и выдавили со сберкнижек все остатки: наскребся чек на 5 тысяч; ну хоть эту мелочь от Гайдара спасли.
Кто гарантирует, что я в июне получу свою зарплату? Егор и его команда вполне могут и заморозить, и конфисковать, вот люди и хапают, пока деньги еще в цене и можно на них хоть что-то купить.
Надо, надо воровать. Ворованное будет целее всего. Ворованное – всегда в наличии, твое, в руке. А заработанное – пока еще в небе, поймаешь ли. Наложат на него лапу и скажут: ну что ж, потерпи, всем тяжело, другие вон…
А я терпеть не хочу. Я и работаю, и шабашу, и приворовываю, чтоб моя семья жила более-менее сносно. А кто-то, может, в задрипанном НИИ кроссворды разгадывает – он тоже потерпит, и ему тоже будет тяжело. Вот он пусть и терпит, а я пойду вкалывать. Но чтоб Гайдар свои лапы мне в карман не совал. Мой труд тяжелее и весомее многих иных, я имею право не терпеть. Я натерпелся там.
4.06. В Ростов добирались с нарушениями по топливу: нагребли в Челябинске под пробки, чтобы потом, если потребуется, хватило бы перелететь на дозаправку в Волгоград.
Потребовалось. Перелетели в Волгоград; после бумажной волокиты (рыночные отношения!) нас обслужили. Но поставили на маленький пятачок, всего о двух стоянках, так, что только под буксир. А что такое искать буксир в чужом порту в час пик. Ну, пока, не высаживая, заправили… со всеми возможными нарушениями: один трап, без пожарной машины…
И тут рядом, на левую стоянку, зарулил еще один Ту-154. Мы-то рассчитывали извернуться и вырулить самостоятельно через левое плечо и через эту стоянку; теперь занято. Некуда выруливать.
Пятачок по размерам нестандартный, стоянки чуть просторнее обычных, и вокруг есть немного места. Техники предложили вырулить через правое плечо; правда, при этом, во время разворота на 180, был риск хлестнуть струей по соседнему самолету. Мне нужен был только хороший импульс вперед; места для разгона вроде хватало. Уговорили диспетчера руления, он разрешил; техники оттащили в сторону стремянки, отвели подальше соседских пассажиров, откатили топливозаправщик.
Я продумывал, как решить задачу. Дал команду на запуск. Взвыл стартер. Экипаж соседнего самолета шел от АДП; остановились, качали головами.
Место было. Но… маловато-таки для разгона вперед, чтобы набрать импульс скорости. Но если сопли не сосать… Мало меня учили Репин с Солодуном?
Ну, решился. Дал хорошего газу; спиной чувствуя, что струя достает аж до находящихся далеко сзади, за магистральной РД, стоянок Як-40, отпустил тормоза. Машина пошла, газон пополз под нос, пора ногу вправо… пошло, пошло вращение… еще 20 градусов; убрать газы!
Самолет провернулся на эти градусы, затихающая струя хлопнула по хвосту соседа, и тут же по радио оттуда нервно крикнул бортинженер, с тревогой ожидающий, как я его сейчас хлестну: «убери газ, перевернешь самолет, будут пороть вместе с диспетчером!»
Диспетчер с вышки молча наблюдал и трясся. Тем временем самолет развернулся уже на 80 градусов и стал терять угловую скорость. Ну, теперь момент истины: увидим, каков расчет, хватает ли импульса и мастерства. Кругом меня уже был один газон, бетон ушел под кабину, передние колеса за моей спиной катились дугой по самой кромке; струя оглаживала фюзеляж соседа. Справа выезжал угол перрона… еще 15 градусов… ну! Переехали! Добавил газку, зная, что соседний самолет уже вышел из-под сектора обдува… а там, чуть дальше, стоят пришвартованные Ан-2… потише, потише, но таки на газочке… поддержать импульс… ну, 65, ну, 62… малый газ…